Сивка, топчи гранит!
Бурка —
и-го-го-го!
Где ты, мой дом —
в грибных
дождиках
в Новый Год?
«Кто строил дом?..»
Кто строил дом?
(Этап —
этаж!)
Мать? Нет!
Отец?
Не мог!
Ваш дом,
по-вашему, он —
ваш,
лишь по названью —
мой.
Приблудный сын домов чужих,
ублюдок,
Вечный Жид,
ты в дом вломился напролом,
в наш дом!
В ваш дом?
Ваш дом —
неврастеничек и нерях,
маньяков и менял.
Не я вошел в ваш дом,
не я,
ваш дом
вошел
в меня!
Я —
нет! —
предательству в ночи,
предательству ночей!
А дом все знает, а — молчит!
Не ваш он, дом —
ничей!
Бело-
бетонная скала!
Бассейн,
в котором гул
бессилья всех земных салак,
бесславья —
всех акул!
Музыка
В окне напротив магнитофон гоняет гаммы.
Набросив шкуру —
подобье барса —
пиджак пятнистый
чернильны пятна!
Музыкальными ногами
танцуем:
очи лоснятся лаком, как пианино.
На шоколадных паркетных плитках танцуем.
Боги!
В гримасах грациозных спины!
Танцуем мощно
окрошку из фокстрота, вальса, танго и польки,
и из чего-то, что у берберо-арабов модно.
На шоколадных паркетных плитках кружатся пары.
Кряжисты парни.
Девицы крошечны —
мизинцы!
Как лыжи, туфли.
Колышет ночь прически-пальмы.
И запах ночи
с парфюмерным магазином
полемизирует.
Чирикаем чижами.
Юнцы! Юницы!
Мы все в порыве.
Мы все в полете.
Мы все танцуем.
Только музыка — чужая
и из какого-то чужого окна напротив.
Дом подонков
Он ходит под окнами Дома Подонков
подолгу,
подолгу.
Ой, мальчик!
Молчальник!
Мельчают потомки?
Отбился от мамы?
Где компас? Где полюс?
Подобны под окнами Дома Подонков
и доля, и дело,
и доблесть, и подлость.
А в Доме!
Параболы потных подолов,
асбестовы губы!
богаты беседы!
Мы ходим под окнами Дома Подонков,
солдаты, индейцы, босы и бесследны.
Ночь 9-го октября 1962 года
1
«Приснилось мне, что я оброс грибами.…»
Приснилось мне, что я оброс грибами.
На горле, на ключицах, на лопатках,
как плоские листы болотных лилий,
на длинных черенках
росли грибы!
Поганки, сыроежки, грузди,
но большинство поганок.
Весь живот
в поганках.
Грудь в поганках!
В пегих!
Как волосы короткой стрижки,
часто
росли грибы.
Точно горилла шерстью,
я весь, как есть,
топорщился грибами!
На длинных черенках грибы торчали,
как плоские листы болотных лилий,
осклизлые,
но вместо хлорофилла
просвечивали —
синий, красный, желтый,
зеленый —
кровеносные сосуды.
Ого! Оригинальная грибница! —
воскликнул я, все еще склонный к шуткам.
Я хлопнул всей ладонью по грибам.
И хлопнул я,
и онемел от боли.
Как будто хлопнул по десятку бритв,
как будто бритвы
врезались в ладонь!