На небывалый встала путь…
И зал от края и до края
Гремел.
Душили слезы грудь.
И вместе радость накипала.
И памяти уже невмочь
Припомнить, как тогда из зала
Мы в белую шагнули ночь…
1956
Ленинградская гравюра
День — как на дереве гравюра,
Где ярок свет и тень резка,
Где льдом покрытая, как шкурой,
В граниты врезана река.
В садах деревья, словно смерчи,
Застыли в инее седом,
И в купол неба смело вчерчен
Рукой искусной каждый дом.
Пронзает воздух луч веселый —
И каждый штрих горит ясней,
И клочья снега, будто седла,
На спинах клодтовских коней.
И Невский, длинной панорамой
Развертываясь прямиком,
Летит к Неве и ввысь упрямо
Взлетает золотым штыком.
Сработал мастер нелукавый
Весь этот взлет, и тень, и свет,
Все, что не меркнет в лаврах славы,
Не увядает сотни лет.
1960
«Конопляники. Клевер. Полынь…»
Конопляники. Клевер. Полынь.
Край, что с детства вошел в мое слово,
Ты меня не забудь, не отринь,
Не суди меня слишком сурово.
Ты, как в детстве, повей надо мной
Той веселой березовой рощей,
Ты дохни мне опушкой лесной,
Где черемуху ветер полощет.
Материнскую ласку верни,
Прошуми на рассвете хлебами,
Родником под горой прозвени,
Затеряйся в хлебах за холмами.
Тихим словом, что шепчет не раз
Материнское сердце в разлуке,
Вспомяни меня в трудный мой час,
Протяни мне родимые руки.
Сколько лет от тебя я вдали,
От твоей первородной теплыни!..
Мне бы горсточку тульской земли,
Мне бы веточку тульской полыни!
1960
Кукушка
Зозуля… Зязюлька… Кукушка…
Так ласковы все имена!
О чем же грустишь ты, подружка?
Взгляни, как бушует весна,
Как весело плещет ручьями,
Зеленым разливом берез,
Как бьет золотыми лучами
Сквозь брызги серебряных рос!
По всей неоглядной России,
В каком-нибудь сонном леску,
В рассветной бестрепетной сини
Вдруг дальнее дрогнет «ку-ку!»
Зарей еще спится и снится:
В былой отшумевшей дали
Гадает, горюет зегзица
Над судьбами русской земли.
И горестный возглас кукушки
Звучит отголоском судьбы
Забытой в веках деревушки,
Соломою крытой избы,
И древним Путивлем, и блеском
Рассветных над Русью лучей,
И копий, ломаемых с треском,
И скрежетом синих мечей.
«Ку-ку!» — и охватит прохладой,
И, в прятки играя, зовет,
И так одаряет отрадой,
Что сердце вот-вот разорвет
От счастья, которому сбыться…
Кукуй же, судьбы не тая,
Зозуля, зязюлька, зегзица,
Бессмертная юность моя!
1960
Живопись
От низин до звездной выси,
Все, что видеть мне дано,
Я хочу, как живописец,
Положить на полотно.
Но не кистью и не краской,
Не палитрой в сто цветов,
А упрямой, трудной, властной,
Всемогущей силой слов.
Я ищу их дни и ночи,
Я ищу не те слова,
Что ложатся вдоль обочин,
Словно мертвая листва.
Пусть лежат!
Мне их не надо!
Отыскать бы мне тона,
Чтобы всей земли отрада
В них была отражена:
Ливни света,
Краски неба,
Плеск ручья,
В ромашках луг,
Добрый дух ржаного хлеба,
Сердца трепетного стук.
Чтобы краски под руками
Сами пели,
Сами шли,
Чтобы смелыми мазками
На полотнах зацвели,
Чтоб палящий и студеный,
Грозовой,
Цветной,
Земной,
Как бы заново рожденный,
Мир сиял передо мной.
1961
Март
Иду в страну лучистую
По имени Весна,
Туда, где Март бесчинствует,
Воспрянув ото сна,
Туда, где шубу снежную
Он сбрасывает с плеч,
Чтоб к солнцу грудью вешнею,
Земною грудью лечь,
Где так ликуют зяблики,
Где, разрубив снега,
Ручьи кривыми саблями
Врезаются в луга,
Где над любой проталинкой
Еще витает пар,
Где в каждой капле маленькой
Дрожит весны пожар.