Н. Д. Свербееву
Едва ты юности коснулся,Едва волнений полный светПеред тобою распахнулсяИ шлет обычный свой привет;
В твои года, когда ты молод,И бодр, и силами богат, —Непостижим твой сердца холодИ равнодушный, вялый взгляд.
К чему несовременный опытК душе заране прививать?Восторг похвал, хуленья ропотВ груди насильно заглушать?
Умей понять своевременность,Искусственность далеко кинь;Увидишь, может быть, ты бренностьИзменой созданных твердынь.
Не там, где громко, многолюдно,Где блещет блеск и шум шумит,Где всё великолепно, чудно,Где всё незыблемым глядит,
Где горделиво тяготеетПолуторастолетний плен, —Не там и не оттуда веетДух новых, будущих времен, —
То ночь, горящая огнями,При звуке непристойных лир,И солнца первыми лучамиТот пышный постыдится пир…
Но там, где тихо слышно слово,Где нет ни копий, ни мечей, —Там возрастает семя ново,Залог иных, грядущих дней;
По там, где ветхая лачуга,Где честный обитает труд,Где сталь косы, серпа и плуга,Где песни старые поют;
Куда не вкралася изменаИ не вошли ее дары;Где только цепь чужого плена,А те богатство и пиры, —
Оттуда дух грядущей жизниВозникнет, полный сил благих,Подаст свободу вновь отчизнеИ разорвет оковы их!
Среди насмешки и сомненьяБлагое дело восстает,И поколенью поколеньеСвой славный труд передает.
И чувство в мае проснулось снова,И древний голос слышен вновь,Произнеслось живое слово:Измену победит любовь.
Спадает с каждым часом болеС очей густая пелена,И богатырь выходит в поле,От долгого очнувшись сна.
И жизнь, и труд, и ум народаСтрясают цепь и долгий плен,И улыбается свободаБылых, но памятных времен!
Быть может, время недалече,Когда, приняв свой мощный вид,Как море заколеблись, вечеЗаговорит и зашумит.
И ты ль пред добрым начинаньем,Боясь насмешки и труда,Пребудешь чуждый ожиданьям,Теряя юные года?
Не бойся полюбить сверх меры;За благо надо не робеть —Принять и труд и силу верыИ в добром деле не слабеть.
Еще совет: насмешку далеГони, – она всего вредней;И, властелин ее вначале,Ты покоришься перед ней.
Она смутит твою святыню,На всё свою наложит цепьИ душу обратит в пустыню,В бесплодную, сухую степь.
Но я надеюсь, бог с тобою! —Ты одолеешь вражий стройДушой правдивой и простою,Глубокой сердца добротой.
Так с богом, доблестно и смело —Сомненья прочь! – иди на брань,За земское святое делоНеколебимо твердо стань!
* * *
Я не знаю, найду ли иль нетЯ подругу в житейской тревоге,Совершу ли священный обетИ пойду ли вдвоем по дороге.
Но подруга является мнеНе в немецком нарядном уборе,Не при бальном потешном огне,Не с безумным весельем во взоре.
Не в движеньях иль глупо пустых,Иль бесстыдных и ветренных танцев,Не в толпе шаркунов молодых —И своих и чужих иностранцев,
Не под звуки музыки чужой,Помогающей света злоречью,Не с искусственной бальной душой,Не с чужой иноземною речью.
Нет, подруга является мнеВдалеке от златого кумира,В благодатной, святой тишине,В светлой жизни семейного мира.