Предстоит она в полной красе,Обретенная сердцем заране,С яркой лентою в томной косе,В величавом родном сарафане,
С русской песнию в алых устах,Непонятной ушам иноверца,С русской думою в ясных очахИ с любовию русского сердца,
Красной девицей, с жизнью родной,И с семьею, и с верою дружной,С молодою девичьей красойИ с девичьей душою жемчужной.
Гуманисту
Ты – эгоист, хотя бы наслажденьяВысокие испытывал твой дух;Ты – эгоист, хотя б других мученьяБолезненно тревожили твой слух;Хотя б тебе высокое искусствоОткрыло свет таинственный во мгле;Хотя б в тебе горело свято чувствоК прекрасному, благому на земле;Хотя б своей любовию широкойТы всех людей и целый мир объял;Хотя б ты плакал и страдал жестокоИ радостью прекрасною сиял.Но ты сидишь с простертыми руками,С возвышенным мечтаньем на челе,С блестящими и влажными глазами,Уединен далеко на скале.Перед тобой толпа стремится тесно —Ты полон к ней участья и любви;Ты для людей придумал мир чудесный,Огонь мечты горит в твоей крови…
Нет, и не так участие прилично!И правды нет в волненья дум твоих;Беды людей ты испытуешь лично,И плачешь ты не с ними, но об них.Не понял ты великого значеньяВ один поток соединенных воли;Могущества их общего стремленьяНе понял ты, своей тоскою полн.Оставь же свой отдельный мир страданья,Где ты живешь – вдали людей любя!Участия не нужно подаянье,Из целого не исключай себя.Пойми всю силу общего потока,Уединенье гордое оставь,Далеко брось оружие упрекаИ чувствами невольно не лукавь.Лишь откажись от личных притязаний,Живую связь поймешь ты вмиг, – и вотС своей судьбой и морем колебанийВеличествен является народ!Скорбь общая и общая невзгодаТебе твои страданья заменят, —Сильней всего великий глас народа,Пред ним твои все вопли замолчат!Пойми себя в народе! Не сжимает,Как океан, твоей свободы он:Тебе он только место назначает,Ты общему в нем живо покорен.А без того – ты эгоист без силы,И жизнь твоя прекрасная пуста,Страданья вялы, и оружья гнилы,Порыв бесплоден и ложна мечта.
К народу лишь свобода низлетела,Могуществен народа только клик,Принадлежит народу только дело,И путь его державен и велик!
9 февраля
Позабывши о твердом стремленьиИ закрывши от света глаза,Я, как прежде, впадаю в волненье,И дрожит на реснице слеза.
Снова стих я зову позабытый;Снова рифма мне сладко звучит;Снова голос, не вовсе убитый,Поднялся и опять говорит.
Снова сердце, всё полное чувства,Подымает свою старину,Снова юность, любовь и искусствоПредстают сквозь времен пелену.
Но минута глубоко печальна;Но не то, что бывало, в душе;Точно в дом прихожу я опальный,Мною виденный в полной красе,
Дом знакомый и милый мне много,Полный жизни и счастья причуд;Грусть и память стоят у порогаИ по комнатам тихо ведут.
Но не тот уж пришедший; угрюмоОн встречает все прошлые сны;Не одна пронеслася в нем дума,Потрясая души глубины.
Чувство живо, но чувство печально;Он отрекся от счастья любви;И он дом покидает опальныйИ все грезы младые свои.
Что теснишься ты, прежняя, жадно,Жизнь моя, в беззащитную грудь?Мне явленье твое не отрадно;Никогда не своротишь мой путь.
И восторг, и волненье, и слезы,И надежда, и радость с тоской,Ясно солнце, и частые грозы,Освежавшие воздух собой, —
Мне печально видение ваше;Я болезненно чувствую вас;Из разбитой и брошенной чашиНа земле мне не пить еще раз.
Что ты рвешься, о бедное сердце?Что ты шепчешь свои мне права?Ты преданьем живешь староверца,Ты твердишь всё былые слова.
Ты довольно наставшей минутой,И, к умчавшейся жизни маня,Прошлым счастьем, тревогой и смутойТы безжалостно мучишь меня.
Мне знакомую, старую повестьПодымаешь ты тихо со дна;Внемлет ей непреклонная совесть, —Но тебя не осудит она.
Мне другой, и крутой и опасный,Предстоит одинокий мне путь;Мне не ведать подруги прекрасной,И любовь не согреет мне грудь.