Выбрать главу
И досуг мой умолкнет веселыйБез раздела с подругой моей;Одинок будет труд мой тяжелый,Но его понесу я бодрей.
Глас народа зовущий я слышал,И на голос откликнулся я.Бодро в путь, мной избранный, я вышел;Подвиг строго налег на меня.
И я принял на твердые плечиДобровольно всю тяжесть труда.Загремели призывные речи,И призыв не прошел без следа.
Отдал я безвозвратно и смелоИ любовь, и подрули привет —За народное, земское дело,За борьбу средь препятствий и бед.
Личной жизни блаженство мне сродно;Всё откинул решительно я,Взяв в замену труд жизни народнойИ народную скорбь бытия.
Здесь просторно народным простором;И ничтожен один голосокПред народным торжественным хором,Как пред морем ничтожен поток.
Не от бедности сердца, пугливо,Тех блаженств я себе не хотел;Но их голос народа ревнивыйОсудил и оставить велел.
И не было изъято решеньеОт страданья и скорби в тиши:Незнакомо мне чувство презреньяК справедливым движеньям души.
Но слабеют и блекнут, не споря,И любовь и все прежние сныПеред шумом народного моря,Пред движеньем народной волны.
Кто народу явился причастенИ кого обнимает народ,Тот назад воротиться не властен,Тот иди неослабно вперед.
Пусть же людям весь мир разнородныйИ любви и всех радостей дан.Счастье – им! – Я кидаюсь в народный,Многобурный, родной океан!
1848
Москва

Подлец

Подражание Пушкину

Покуда своего призваньяПодлец в душе не узнает,Среди других он без вниманья,Еще неузнанный, живет.Ничто в нем духа не тревожит,Не бродят козни в голове —И с честными людьми он можетЖить незаметно и в Москве.Но только подлости призывДо слуха чуткого коснется, —Подлец душою встрепенется,Мгновенно силы ощутив.Он бродит праздный, недовольный;Уже порыв его влечетТуда, где подлости привольно,Где много дела он найдет.Бежит он, полон весь заботы,От скучной для него Москвы,На плоские брега Невы,На многогрязные болота.
1840-е годы

Акростих

Мои мечты и силы молодыеОдной тебе я отдал, посвятя;Судьбой своей чудесной в дни былыеКак сильно ты тревожила дитя!Всю жизнь свою останусь я с тобою,А ты сияй бессмертной красотою.
1840-е годы

К Ю. Ф. Самарину

Не душ влеченье,Не сердца глас, —Цепь убежденьяСвязала нас.
Мечты высокойОдин порывУмчал далеко,Соединив.
Нас занял многоИ общий труд,И мысли строгойВысокий суд.
На самом делеКогда-нибудьДостигнуть цели —Пошли мы в путь.
1840-е годы

Советы

Дело великое жизни —
Ею объяты другом —В нашей великой отчизнеВсе мы покорно несем.
Жизнь, ты загадка от века,Ты нас тревожишь давно —Сердце и ум человекаНам разгадать не дано.
Жизнь и ничтожество, – что вы?Тайну я слышу вокруг,Всюду вопросы готовы,Но не готов им ответ.
Нет, мы к вопросам не глухи,Слышим мы тайну кругом,Слышим мы темные слухиВ мире о мире другом.
Нам лишь загадка известна —Жажду мы знаем одну,Знаем, что в мире нам тесно,Но не уйти в вышину.
С пылким восторгом усильяМы лишь к вопросу идем.С горьким сознаньем бессильяВ прах безответны падем.
О, если б в жизни ошибкиМы забывать не могли,Не было б в мире улыбки,Не был бы смех на земли.
Ум благороднейший бродит,Бредит и сердце в мечтах,В душу отчаянье входит,Мрак нависает в очах.
<1850>
Тула

Луна и солнце

Тебя мечтательницы любят,Луна, в далеких небесах!Свои мечты они голубятВ твоих серебряных лучах.
К тебе, о робкое светило,Стремится робкая душа,С тобой блаженствуя уныло,Тоскою праздною дыша!
В твоем мерцании пристрастном,В твоей прозрачной полумглеВсё стало призраком неясным,Виденьем странным на земле.
Гоня везде определенностьИ утверждая власть мечты,Простую жизни откровенностьСомненьем окружила ты.
Твой бледный луч какой-то тайнойВась мир действительный облек,Всему дал вид необычайный —Везде загадка иль намек.