Да, я один; так отрекусь от мира,Свои мечты в себе я заключу,И пусть, непонятый, в юдоли светаЯ жизнь свою пустынно провлачу.
Да, я один; надежды разлетелись;Не передать, не высказать себя!Хоть грустно мне, но грусть моя спокойна,С покорностью свой жребий принял я.
Пусть я один; но чудные мгновеньяКо мне зато слетают с вышины:Предчувствия, неясные виденьяИ грустные и радостные сны.
* * *
В сумерки деваВзошла на балкон,Очи вперилаВ синюю даль.Грустно ей стало,На душу ей,Бог знает как-то,Пала тоска.Мысли толпоюВ ее головеВстали высоко,Высоко взвились,Свившись, далеко,Далеко неслись:Их не поймаешь,Не выскажешь их.Чудное чувствоОбъяло ее,Святая минутаНастала теперь;Дева мечтает,Дева грустит.Долго стояла,Забывшись, она, —О как прекрасна!О как свята!Вот безотчетно,Будто роса,Слезы блеснулиУ ней на глазах.С тайной тоскою,Склонивши чело,Медленно деваС балкона сошла.Долго ей былоГрустно потом:Эти мгновеньяПамятны ей.
О, SEHNSUCHT[1]
Одного прошу у судьбы моей,Одного я жду утешения:Дайте высказать мне сердцам людейВсе страдания, все мучения.
Дайте высказать, передать другимВсе предчувствия, все видения…Что томит меня – непонятно им:Слова нет мне для выражения!
Дайте слово мне, дайте слово мне! —И тогда мой дух успокоится,И торжественно миру целомуНовый, чудный мир откроется.
* * *
Туда, туда! Иди за мною!Я знаю чудный, светлый край, —Простись с коварною землею,Там ждет тебя небесный рай.
Свет, полный суеты, не знаетТой очарованной страны,Где прелесть вечная сияетНеувядающей весны.
Но путь я знаю сокровенныйВ тот край, где радость и покой, —О друг мой милый, друг бесценный,Туда, за мной! Туда, за мной!
* * *
Тучи грозные покрылиНебосклон лазурный мой,Солнце в мраке потопили,В недрах громы затаилиИ повисли надо мной.
И, чреватая бедами,Буря страшная близка;Может быть, за облакамиСмерть скрывается над намиИ уж ищет бедняка.
Скоро разразятся тучи,Огнь блеснет и грянет гром,И засвищет ветр могучий,Встанет вверх песок летучий,И завоет лес кругом.
Может быть, и мне готоваГромоносная стрела, —Я пойду; а с голубогоНеба вновь исчезнет мгла.Освежатся лес, дуброва,И природа будет сноваИ прекрасна и светла.
* * *
О, если б можно было,Я собрал бы лучи блестящей славы,Сияние божественного света,И светом этим и его лучамиЯ окружил бы вас и далекоИ высоко бы в небесах поставил,А сам бы я, оставшись на земле,Стоял, глядел, и плакал, и молился.Но пусть же будет божество моеДля всех равно высоко, недоступно,Пускай никто из смертных не дерзнетИ мыслью до него своей достигнуть!
* * *
И вот мой путь. Он скоро предо мноюОкончится печально. Близок яК неведомой и грозной той минуте,Которой жизнь окончится моя.Давно, давно меня она тревожит,И мысль о ней сроднилася давноС душой моей. Сначала страхом смертиОна пугала робкое дитя.Потом непроницаемою тайнойОна так сильно юношу влекла.Вопрос о жизни, об уничтоженьи,И о бессмертии, и о грядущем —Теснились вдруг, и в ней, казалось мне,Найду всему, всему я разрешенье.И странно жизнь свершалася моя,И странно я развился, и страданьеМне странное, досталося в удел.И вдалеке мелькала утешеньем,Отрадою минута роковая.И на нее я взор свой устремилС надеждою, и мне спокойней стало.Я чувствую в душе ее потребность,И с той поры я к ней идти решился.Потом еще судьбе угодно былоМой мирный, дух глубоко взволноватьМинутами и счастия и горя,Блаженства и мучения. Но гореОсталося последним ощущеньем,Несчастие превозмогло, и гордоСвою победу злые торжествуют;И низкая презрительная тварьИ зло творит, и муки вымышляет,И плевелы кидает на путиНебесного великого созданья,Здесь на земле явившегося.Решен мой жребий, я иду на битвуПоследнюю, жестокую, без сожаленьяИсчадие неправды истреблюИ с корнем вырву гнусное растенье.И радостно я брошусь к моемуДавно желанному таинственному другу,Который ждет, и руки простирает,И уж давно, давно зовет меняК моей мечте, к моей невесте, к смерти.