Где вы, о древние народы!Ваш мир был храмом всех богов,Вы книгу Матери-природыЧитали ясно, без очков!..Нет, мы не древние народы!Наш век, о други, не таков.
О раб ученой суетыИ скованный своей наукой!Напрасно, критик, гонишь тыИх златокрылые мечты;Поверь – сам опыт в том порукой, —Чертог волшебный добрых фейИ в сновиденье – веселей,Чем наяву – томиться скукойВ убогой хижине твоей!..
13 декабря 1821
Одиночество
<Из Ламартина>
Как часто, бросив взор с утесистой вершины,Сажусь задумчивый в тени древес густой,И развиваются передо мнойРазнообразные вечерние картины!Здесь пенится река, долины красота,И тщетно в мрачну даль за ней стремится око;Там дремлющая зыбь лазурного прудаСветлеет в тишине глубокой.По темной зелени деревЗари последний луч еще приметно бродит,Луна медлительно с полуночи восходитНа колеснице облаков,И с колокольни одинокойРазнесся благовест протяжный и глухой;Прохожий слушает, – и колокол далекийС последним шумом дня сливает голос свой.Прекрасен мир! Но восхищеньюВ иссохшем сердце места нет!..По чуждой мне земле скитаюсь сирой тенью,И мертвого согреть бессилен солнца свет.С холма на холм скользит мой взор унылыйИ гаснет медленно в ужасной пустоте;Но, ах, где встречу то, что б взор остановило?И счастья нет, при всей природы красоте!..И вы, мои поля, и рощи, и долины,Вы мертвы! И от вас дух жизни улетел!И что мне в вас теперь, бездушные картины!..Нет в мире одного – и мир весь опустел!Встает ли день, нощные ль сходят тени, —И мрак и свет противны мне…Моя судьба не знает изменений —И горесть вечная в душевной глубине!Но долго ль страннику томиться в заточенье?Когда на лучший мир покину дольний прах,Тот мир, где нет сирот, где вере исполненье,Где солнцы истины в нетленных небесах?..Тогда, быть может, прояснитсяНадежд таинственных спасительный предмет,К чему душа и здесь еще стремится,И токмо там, в отчизне, обоймет…Как светло сонмы звезд пылают надо мною,Живые мысли божества!Какая ночь сгустилась над землею,И как земля, в виду небес, мертва!..Встают гроза и вихрь и лист крутят пустынный!И мне, и мне, как мертвому листу,Пора из жизненной долины, —Умчите ж, бурные, умчите сироту!..
1820 – 1821, <март 1822>
Гектор и Андромаха
(Из Шиллера)
Андромаха
Снова ль, Гектор, мчишься в бурю брани,Где с булатом в неприступной дланиМстительный свирепствует Пелид?..Кто же призрит Гекторова сына,Кто научит долгу властелина,Страх к богам в младенце поселит?..
Гектор
Мне ль томиться в тягостном покое?..Сердце жаждет прохлажденья в бое,Мести жаждет за Пергам!..Древняя отцов моих обитель!Я паду!.. но, родины спаситель,Сниду весел к Стиксовым брегам…
Андромаха
Суждено ль мне в сих чертогах славыВидеть меч твой праздный и заржавый? —Осужден ли весь Приамов род?..Скоро там, где нет любви и света, —Там, где льется сумрачная Лета,Скоро в ней любовь твоя умрет!..
Гектор
Все души надежды, все порывы, —Все поглотят воды молчаливы, —Но не Гектора любовь!..Слышишь?.. Мчатся… Пламя пышет боя!..Час ударил!.. Сын, супруга, Троя!..Бесконечна Гектора любовь!..
<1822>
* * *
На камень жизни роковойПриродою заброшен,Младенец пылкий и живойИграл – неосторожен,Но Муза сирого взялаПод свой покров надежный,Поэзии разостлалаКовер под ним роскошный.Как скоро Музы под крыломЕго созрели годы —Поэт, избытком чувств влеком,Предстал во храм Свободы, —Но мрачных жертв не приносил,Служа ее кумиру, —Он горсть цветов ей посвятилИ пламенную лиру.Еще другое божествоОн чтил в младые лета —Амур резвился вкруг негоИ дани брал с поэта.Ему на память стрелку дал,И в сладкие досугиОн ею повесть начерталОрфеевой супруги.И в мире сем, как в царстве снов,Поэт живет, мечтая, —Он так достиг земных венцовИ так достигнет рая…Ум скор и сметлив, верен глаз,Воображенье – быстро…А спорил в жизни только раз —На диспуте магистра.