Танкред
Постой — я клевету и зависть сам познал.
Ах! честный человек где оных избегал?
С младенчества гоним, в напастях возрастая
И с мужеством одним скитаясь в край из края,
Я зрел, как зависти везде шипят уста;
Я зрел от юных лет, что мрачна клевета
Равно в республиках, как в царствах, обитает
И из нечистых уст яд черный извергает.
Аржир, терзаемый здесь кознями ее,
Страдал подобно мне. Коль не ошибся я,
Сие чудовище гнездится в здешнем граде
И лютых змей своих растит в том смертном яде,
Что в пленных им сердцах крамолы лишь родит.
Враждебны сонмища, я знаю, что крутит:
Аменаида их здесь терпит оскорбленья.
Хочу я зреть ее, вещать для убежденья.
Альдамон
Остановись — сказать я должен обо всем.
Уже разлучена с своим она отцом,
Уже в цепях...
Танкред
Она!..
Альдамон
И, может быть, ты вскоре
Ее увидишь здесь в ужаснейшем позоре.
Танкред
Аменаиду!
Альдамон
Ах, коль здесь таков закон —
Жесток, несправедлив, бесчеловечен он!
Здесь ропщут, плачут все, но только плакать смеют.
Танкред
Аменаиду!.. нет,— поверь мне, не успеют;
Нет, варварство сие не будет свершено!
Альдамон
Уже судилище толпой окружено.
Чернь вопит на нее, преступной называя,
И, к виду грустному взор жадно устремляя,
С нетерпеливостью и жалостью в очах
Вокруг темничных стен волнуется в толпах.
Чрез миг предстанут здесь.
Танкред
Кто старец сей почтенный,
Который шествует из храма толь смущенный?
И слуги грустные последуют ему.
Альдамон
Несчастнейший Аржир...
Танкред
Поди, и никому
Не говори о мне.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Аржир выходит со стороны, Танкред впереди, Альдамон вдали.
Аржир
О смерть, скончай мученье!
Танкред
(после молчания)
Почтеннейший Аржир!.. прости мне дерзновенье:
Ты знаешь рыцарей, которых грозный сонм
Внес в области Луны господен крест и гром,
Чтоб лавры заслужить среди священных боев:
Ты зришь всех меньшего из тех великих воев.
Пришел я,— но прости нескромность ты мою,
Коль слезы вдруг мои с твоими я солью.
Аржир
Одна твоя душа скорбеть со мной дерзает;
Здесь всё меня бежит или терзать желает.
Прости, прости и ты сей горести моей.
Но с кем я говорю?
Танкред
Пришлец в земле я сей,
Исполненный к тебе и дружбой и почтеньем,
Трепещущий спросить, терзаемый сомненьем...
Несчастный, как и ты!.. Но, для небес самих,
Еще ты раз прости мне дерзость слов моих:
Как, правда ль, дочь твоя..?
Аржир
О, правда безотрадна!.
В сей самый час ее постигнет казнь нещадна!..
Танкред
Она преступница?
Аржир
(задыхаясь от рыдания)
Она — мой вечный срам!
Танкред
Как, дочь сия?.. Аржир, по дальным сторонам
Об имени ее молвы я быв свидетель,
Считал, когда живет в сем мире добродетель,
Аменаидина душа — есть храм ея.
Она преступница! правдива весть сия?
О день, ужасный день!
Аржир
Что боле ужасает,
Что гроб отверзло мне и дух мой заставляет
Без утешения в могилу нисходить,
Что дочь, в злодействе сем, спокойной может быть.
Увы, в защиту ей никто здесь не явился;
Со стоном приговор на смерть ее свершился;
И не зря на обряд старинный в сих странах,
Чтоб защищать сей пол в торжественных боях,
Дочь злополучная в сей миг на смерть исходит
И рыцаря себе к защите не находит.
Вот что меня срамит, вот что меня гнетет;
Всё стонет, всё молчит, никто не предстает!
Танкред
Предстанет, и страшись ты, старец, сомневаться.
Аржир
Какой надеждою велишь ты мне ласкаться?
Танкред
Предстанет,— но не дочь твою чтоб защитить,
Достойною сего она не может быть,
Но за святую честь отцов ее почтенных,
За славу добрых дел, тобою совершенных.
Аржир
Ах! мой унылый дух твой оживляет глас.
Но кто же явится на поприще за нас?
Весь град сей в ужасе, и кто меня спокоит?
Кто руку помощи подать мне удостоит?
Не смею льститься тем... Кто станет в битву?..