Выбрать главу
На Юге меркнул день — у нас он рассветал. Там предрассудков меч и светоч возмущенья Грозились ринуть в прах святыню просвещенья. Убежищем ему был Север, и когда В Европе зарево крамол зажгла вражда, И древний мир вcпылал, склонясь печальной выей, — Дух творческий парил над юною Россией И мощно влек ее на подвиг бытия. Художеств и наук блестящая семья Отечеством другим признала нашу землю. Восторгом смелый путь успехов их объемлю И на рассвете зрю лучи златого дня. Железо, покорясь влиянию огня, Здесь легкостью дивит в прозрачности ограды, За коей прячется и смотрит сад прохлады. Полтавская рука сей разводила сад! Но что в тени его мой привлекает взгляд? Вот скромный дом, ковчег воспоминаний славных! Свидетель он надежд и замыслов державных! Здесь мыслил Петр об нас. Россия! здесь твой храм! О, если жизнь придать бесчувственным стенам И тайны царских дум извлечь из хладных сводов, Какой бы мудрости тот глас отзывом был, Каких бы истин гром незапно поразил Благоговейный слух властителей народов! Там зодчий, силясь путь к бессмертию простерть, Возносит дерзостно красивые громады. Полночный Апеллес, обманывая взгляды, Дарует кистью жизнь, обезоружив смерть. Ваятели, презрев небес ревнивых мщенье, Вдыхают в вещество мысль, чувство и движенье. Природу испытав, Невтонов ученик Таинственных чудес разоблачает лик, Иль с небом пламенным в борьбе отъемлет, смелый, Из гневных рук богов молниеносны стрелы! Мать песней, смелая царица звучных дум, Смягчает дикий нрав и возвышает ум. Здесь друг Шувалова воспел Елисавету, И, юных русских муз блистательный рассвет, Его счастливее — как русский и поэт — Екатеринин век Державин предал свету. Минервы нашей ум Европу изумлял: С успехом равным он по свету рассылал Приветствие в Ферней, уставы самоедам, Иль на пути в Стамбул открытый лист победам. Полсветом правила она с брегов Невы И утомляла глас стоустныя молвы. Блестящий век! и ты познал закат условный! И твоего певца уста уже безмолвны! Но нам ли с завистью кидать ревнивый взгляд На прошлые лета и славных действий ряд? Наш век есть славы век, наш царь — любовь вселенной! Земля узрела в нем небес залог священный, Залог благих надежд, залог святых наград! С народов со́рвал он оковы угнетенья, С царей снимает днесь завесу заблужденья И, с кроткой мудростью свой соглася язык, С престола учит он народы и владык; Уж зреет перед ним бессмертной славы жатва! Счастливый вождь тобой счастливых россиян! В душах их раздалась души прекрасной клятва: Петр создал подданных, ты образуй граждан! Пускай уставов дар и оных страж — свобода, Обетованный брег великого народа, Всех чистых доблестей распустит семена. С благоговеньем ждет, о царь, твоя страна, Чтоб счастье давший ей дал и права на счастье! «Народных бед творец — слепое самовластье», — Из праха падших царств сей голос восстает. Страстей преступных мрак проникнувши глубоко, Закона зоркий взгляд над царствами блюдет, Как провидения недремлющее око. Предвижу: правды суд — страх сильных, слабых щит — Небесный приговор земле благовестит. С чела оратая сотрется пот неволи. Природы старший сын, ближайший братьев друг Свободно проведет в полях наследный плуг, И светлых нив простор, приют свободы мирной, Не будет для него темницею обширной. Как искра под золой, скрывая блеск и жар, Мысль смелая, богов неугасимый дар, Молчанья разорвет постыдные оковы. Умы воспламенит ко благу пламень новый. К престолу истина пробьет отважный ход. И просвещение взаимной пользы цепью Тесней соединит владыку и народ. Присутствую мечтой торжеств великолепью, Свободный гражданин свободныя земли! О царь! судьбы своей призванию внемли. И Александров век светилом незакатным Торжественно взойдет на русский небосклон, Приветствуя, как друг, сияньем благодатным Грядущего еще не пробужденный сон.
Август 1818

ТОЛСТОМУ{*}

Американец и цыган, На свете нравственном загадка, Которого, как лихорадка, Мятежных склонностей дурман Или страстей кипящих схватка Всегда из края мечет в край, Из рая в ад, из ада в рай! Которого душа есть пламень, А ум — холодный эгоист; Под бурей рока — твердый камень! В волненьи страсти — легкий лист! Куда ж меня нелегкий тащит И мой раздутый стих таращит, Как стих того торговца од, Который на осьмушку смысла Пуд слов с прибавкой выдает? Здесь муза брода не найдет: Она над бездною повисла. Как ей спуститься без хлопот И как, не дав толчка рассудку И не споткнувшись на пути, От нравственных стихов сойти Прямой дорогою к желудку? Но, впрочем, я слыхал не раз, Что наш желудок — чувств властитель И помышлений всех запас. Поэт, политик, победитель, Все от него успеха ждут: Судьба народов им решится; В желудке пища не сварится — И не созреет славный труд; Министр объелся: сквозь дремоту Секретаря прочел работу — И гибель царства подписал. Тот натощак бессмертья ищет, Но он за драмой в зубы свищет — И свет поэта освистал. К тому же любопытным ухом Умеешь всем речам внимать; И если возвышенным духом Подчас ты унижаешь знать, Зато ты граф природный брюхом И всем сиятельным под стать! Ты знаешь цену Кондильяку, В Вольтере любишь шуток дар И платишь сердцем дань Жан-Жаку, Но хуже ль лучших наших бар Ценить умеешь кулебяку И жирной стерляди развар? Ну, слава богу! пусть с дороги Стихомаранья лютый бес Кидал меня то в ров, то в лес, Но я, хоть поизбивши ноги, До цели, наконец, долез. О кухне речь — о знаменитый Обжор властитель, друг и бог! О, если, сочный и упитый, Достойным быть мой стих бы мог Твоей щедроты плодовитой! Приправь и разогрей мой слог, Пусть будет он, тебе угодный, Душист, как с трюфлями пирог, И вкусен, как каплун дородный! Прочь Феб! и двор его голодный! Я не прошу себе венка: Меня не взманит лов бесплодный! Слепого случая рука Пусть ставит на показ народный Зажиточного дурака — Проситься в дураки не буду! Я не прошусь закинуть уду В колодезь к истине сухой: Ложь лучше истины иной! Я не прошу у благодати Втереть меня к библейской знати И по кресту вести к крестам, Ни ко двору, ни к небесам. Просить себе того-другого С поклонами я не спешу: Мне нужен повар — от Толстого Я только повара прошу!
19 октября 1818