«ЧТО ПОЛЬЗЫ, — ГОВОРИТ РАСЧЕТЛИВЫЙ СВИНЬИН...»{*}
«Что пользы, — говорит расчетливый Свиньин, —
Мне кланяться развалинам бесплодным
Пальмиры, Трои иль Афин?
Пусть дорожит Парнаса гражданин
Воспоминаньем благородным;
Я не поэт, а дворянин,
И лучше в Грузино пойду путем доходным:
Там, кланяясь, могу я выкланяться в чин».
«ИССОХЛОСЬ БЫ ПЕРО ТВОЕ БЕСПЛОДНО...»{*}
Иссохлось бы перо твое бесплодно,
Засу́хою скончались бы листы,
Но помогать бедам искусству сродно:
В желчь зависти перо обмокнешь ты, —
И сызнова на месяц-два свободно
С него польются клеветы.
БЫЛЬ{*}
Был древний храм готического зданья,
Обитель сов, унынья и молчанья.
Узрел его художник молодой,
Постиг умом обилье средств, в нем скрытых,
Сломал ряд стен, уж временем подрытых,
И, чародей, испытанной рукой
На груде их, из их развалин новый
Чертог воздвиг. Величье, простота,
Искусство, вкус, красивость, чистота
Дивят глаза, и зодчий... но суровый
Закон судьбы свершился и над ним.
Так решено: на всех не угодим!
И зодчий наш, причастный вечной славы,
Не избежал хулителей трудов.
Враги нашлись; но где ж? — в семействе сов.
Из теплых гнезд изгнанники, в дубравы
Они с стыдом пустились, и в дупла́х,
В досаде злой, в остервененьи диком,
Совиный их ночной ареопаг
Труд зодчего позорил дерзким криком.
Язык отцов — тот устарелый храм;
Карамзина сравним с отважным зодчим;
С семьей же сов, друзья! и с прочим, прочим,
Кого и что сравнить — оставлю вам.
«ТЫ ПРАВ! СОЖЖЕМ, СОЖЖЕМ ЕГО ТВОРЕНЬЯ!..»{*}
Ты прав! Сожжем, сожжем его творенья!
Он не по нас! Галиматьи в нем нет!
В нем смелый ум, потомок просвещенья;
Есть жар, есть вкус, сей вечно юный цвет!
Но что нам в них? Он грации улыбкой
Был вдохновен, когда шутя писал,
И слог его, уступчивый и гибкой,
Живой Протей, все измененья брал.
Но что нам в том? Пусть яркий пламень казни
Венец творца и наш позор сожжет!
Но ты, дружок, ты чужд такой боязни!
Как сжечь тебя? Не загорится лед.
«НАДМЕННЫЙ НУЛЬ, ПИГМЕЙ, КРИКУН КАРТАВЫЙ ...»{*}
Надменный нуль, пигмей, крикун картавый,
Ты на меня задорно лезешь в бой!
Тут есть резон: как Эрострат другой,
Бесславьем ты добиться хочешь славы!
Но тщетен труд: я мстительным стихом
Не объявлю об имени твоем;
Язви меня, на вызов твой не выду,
Не раздражишь молчания певца, —
Хочу скорей я претерпеть обиду,
Чем в честь пустить безвестного глупца.