«Эй, ты, что ж отстаешь, соловей записной,
Точно двигаешь бабу тяжелую?
Размахнись посмелей да пошире косой
И ударь-ка, друг, песню веселую!..»
И плечистый косарь вдруг кудрями тряхнул,
Поднялася ею грудь высокая,—
Он кудрями тряхнул и легко затянул:
«Ах ты, степь ли моя, степь широкая!
Поросла-убралась ты травой-ковылем,
Да песками ты, степь, позасыпалась;
На тебе ль от беды, на просторе степном.
Не одна голова вихрем мыкалась.
И горела трава, дым до неба стоял,—
Вырастали могилы бескрестные:
По ним вихорь ходил, гром над ними стучал
Да кружились орлы поднебесные!..»
Подхватила артель, дружно песня звенит
И по чистому полю разносится;
Упадая, трава под косами шумит,—
Как-то легче она с песней косится.
Ворота у рубах все расстегнуты, — грудь
Дышит легче, свободнее голая;
Дружно косы блестят, дружно ноги идут,
И спорится работа тяжелая.
II
Полдень. Солнышко в небе высоко стоит,
От жары нет терпенья и моченьки:
Плечи, голову, руки и жгет и палит,
И невольно слипаются оченьки.
Всех стомила жара, всех замаяла лень,
И, под гнетом тяжелой дремотушки,
Люд рабочий от солнышка прячется в тень,
Отдохнуть от жары, от работушки.
Лошадь щиплет траву и лениво жует.
Тупо смотрят глаза полусжатые;
Точно плетью, хвостом мух стегнет да стегнет,—
Не дают ей покоя, проклятые.
Спят в тени косари, лишь лохматый барбос,
Весь объятый какою-то негою,
Глаз при щуря, глядит на пушистый свой хвост…
Вот и он задремал под телегою.
Только мухи жужжат да в траве треско;
Кто-то свищет там в ней, надрывается;
Чуть заметно трава ветерком полудня
Кое-где под кустом наклоняется.
Точно в раме река тростником поросла,
Спит, дремотой полдня очарована;
Из травы пустельга лишь взмахнет, как
И повиснет вверху, как прикована.
Солнце за лес зашло, потянул холодок.
Всколыхнул на реке влагой чистою,
И в лицо косарей вдруг пахнул ветерок
Из-за леса прохладой душистою.
Потянулся один, потянулся другой,—
Вот и все, — и рукой загорелою
Протирают глаза и речною водой
Освежают лицо запотелое.
Взяли косы, бруском наточили, идут…
Берегися, трава ты зеленая!
Ох, недолго тебе красоваться уж тут,—
Упадешь ты, косой подкошенная!
И с родимых полей тебя люди сгребут,
Иссушенную травушку бледную.
Как невесту, в чужую семью увезут
На житье горемычное, бедную!
***
Заря занимается, солнце садится.
Сияют деревья в огне золотом;
Тень от лесу движется, шире ложится.
Ложится на землю узорным ковром.
Домой косари потянулись с косами,
Их грустные песни звенят средь полей,—
И в воздухе пахнет травой и цветами.
Спускается вечер с прохладой своей.
***
День вечереет, облака
Лениво тянутся грядою.
И ночи тьма издалека
Идет неслышною стопою.
Идет и стелет по полям
Ночные тени осторожно,
И слышит ухо тут и там,
Как тонет в тьме звук дня тревожный
Пора на отдых, на покой,
Заботы в сторону дневные;
Уж над усталой головой
Летают образы ночные.
Косарь
Утро. Тихо. В небе зоренька
Ярко пышет, разгорается.
Поле спит, росой покрытое.
Под росой трава склоняется.
На заре косарь траву косит
Косой острою, широкою;
Он косит, закрыт до пояса
Травой сочною, высокою,—
И поет про степь родимую,
Волгу-реченьку глубокую
Да про девицу любимую,
Молодую, черноокую.
Как с сироткой повстречался он,—
Их любовь сойтись заставила;
Как нужда, злодейка лютая,
Молодой их век замаяла.
Раскидала друг от друга их
Жить в чужих людях, в неволюшке.
Под чужой избою стариться.
Не видавши светлой долюшки.
Точно речка в пору вешнюю,
Полем песня разливается.
На заре, объят дремотою,
Лес от песни просыпается.
Красна девица, в реке воды
Зачерпнув, остановилася;
Косаря она заслушалась,
Из очей слеза скатилася.
* * *
В зареве огнистом
Облаков гряда,
И на небе чистом
Вечера звезда.
Наклоняся, ивы
Дремлют над рекой,
И реки извивы
В краске голубой.
Звук свирели стройно
Льется и дрожит;
На душе покойно.
Сердце будто спит.
* * *
Засветилась вдали, загорелась заря:
Ярко пышет она, разливается;
В поле грустная песня звенит косаря;
Над заливом тростник колыхается.
От дерев и кустов полем тени ползут,
Полем тени ползут и сливаются:
В темном небе, вверху, поглядишь — там и тут
Звезды яркие в мгле загораются.
Летняя ночь
Легкий сумрак ночи
Разлился кругом.
Светят неба очи
Трепетным огнем.
Ходит над дорогой,
Над селом родным,
Месяц светлорогий
Сторожем ночным.