Тот, кто и море и земли, кто мир соразмерил огромный,
Надвое сам разделил все сотворенное бог.
Первое взорам открыто и чувству доступно, второе ж
Не увидать ни глазам и ни слепому уму.
Ты объясняешь из первых границы и землю, и небо,
Море, которое твердь натрое делит собой, —
Клавдий нам Птоломей это дивным являет искусством,
Кто в сочиненьях своих небо и землю раскрыл.
Он объясненную землю рассек параллелями дивным
Строем и все, что еще в мире огромнейшем есть.
Он ведь с заливами море являет и горы, и реки,
Также озера, еще и острова среди вод.
Он объясняет и климат земель, города и народы,
Те, что размещены в мире повсюду у нас:
Тех, кто под Раком средь зноя, кого раскаляет экватор,
Видит кого Козерог, полюс и тот, и другой.
Мало того, — кто следы оставляет ступнями обратно, —
То — антиподы, они живы под солнцем иным.
Сну ведь один предается, лишь темная ночь наступает,
20 Тот на восходе самом сном освежает себя.
Светлого дня наступленье тебе это ясно представит,
Там где в обоих мирах солнце златое плывет.
112. В похвалу историографии, когда Максимилиан был провозглашен Кесарем Римским[724]
Если бы культы богов ты исследовать стал от начала,
Или кто первый богам чтимые храмы воздвиг,
И на условье каком и цари и рожденные править
Жили, и все города, в мире какие ты зришь,
Древних сказанья, — не этого века, но древнего века,
Я это, Цельтис явлю, древности так обучив.
Пусть я от Нина начну, разбирая и персов и мидян,
Как и деянья среди нильских свершенные стран.
Сколь велика была доблесть у греков, затем я напомню
Все, что когда-то сумел Лаций державный свершить.
Отчие после народы исследую разумом мудрым,
Все, что моим свершено краем тевтонским, явлю,
В этом пока не дойду до Эмилия, кто величайший
Мира владыка уже Кесарь над Римом теперь.
Если бы книжки мои вдруг кому-то ругать захотелось,
Будто всегда у меня стих был безмерно игрив,
Музы, скажите ему: кто поет о восторгах Венеры,
Не напугает того старца сурового лик.
114. Почему свевам пристало играть орехами[725]
Шум превеликий, потрясши орехи, они поднимают
И, хоть и хрупки, звучат громко скорлупки у них:
Этому делу подстать разевает зычную глотку
Свев, когда свева зовут в эти орехи играть.
1. К Гракку Пиерию об эфиопе, который взял в жены германскую девушку[726]
Вот пред тобой уж четвертая книжка, листай ее часто,
Гракк безупречный, мои ты в ней безделки найдешь.
В них ты узнаешь, что в мире звезда всемогущей Венеры
Может, когда эфиоп юной тевтонкой пленен.
Он, рожденный в краях, где едва только живы от зноя,
Среди курчавых волос черным отмечен лицом.
Та же, на свет рождена в студеных севера землях,
Алый свой рот белизной щек умеряет своих.
Брачный когда договор лед и пламень, любя, заключают, —
10 Пусть не дивится никто: мы пред любовью равны.
2. О жалующемся зайце[727]
Зайцу несчастному, мне в мире где безопасное место,
Если на суше, в воде, в звездах, — повсюду есть Пес?
3. Почему монахи пьют с помощью обеих рук[728]
Плоть монах умертвил; не сгубить чтоб и чаши за нею,
Он, выпивая, ее держит в обеих руках.
4. О вхождении Солнца в созвездие Рака[729]
Что уже Солнце бежит под бродячими Рака клешнями,
Этого знаки являл рыбой обильный Некар,
В коем такое обилье сих рыб восьминогих бродило,
Что ни один из воды праздных не выдернул рук.
5. О великом схождении звезд в созвездии Рака[730]
Дважды по восемь когда протекли по месяцам годы
И когда явит уже день свой десятый июнь,
Тут в продолженье трех дней в пределах полярного Рака
Звезды большие небес соединятся, сойдясь.
Страшные войны нагрянут тогда со свирепостью лютой,
Часто какие давно были у римских мужей.
Папа, смотри, берегись венчанного шлемом блестящим,
Также любого, кого папский прельщает почет.
вернуться
112. В похвалу историографии... Как и предыдущая эпиграмма, эта отражает творческие планы Цельтиса, в данном случае — написание истории своего времени, начиная с далекого прошлого. План этот остался неосуществленным. Нин — легендарный основатель Ассирийского царства; Эмилий — вновь император Максимилиан (Maximus Aemilius).
вернуться
114. Почему свевам пристало играть орехами. Свевы — латинское имя швабов.
вернуться
1. К Гракху Пиэрию. Эта эпиграмма является посвящением всей книги. О Иоганне Крахенбергере см. выше, Эп. III, 108.
вернуться
2. О жалующемся зайце. Возможно, связано с изготовлением карты звездного шара или схемы светил.
вернуться
3. Почему монахи пьют с помощью обеих рук. Стихотворная фацетия.
вернуться
4. О вхождении Солнца в созвездие Рака. Намек на суеверие, что при вступлении Солнца в созвездие Рака резко увеличивается количество раков в земных водах.
вернуться
5. О великом схождении звезд в созвездии Рака. Ироническая пародия на астрологические пророчества. В известной мере, однако, здесь отражаются и присущие концу XV в. попытки предвидеть, что принесет с собой век грядущий.