Пусть та славит песнь все заслуги девы,
Легконогих Нимф, быстроногих Фавнов,
Где навеют мне сновидений сладость
Говором волны.
Умирает жизнь, мы родимся с первым
Светом дня, чтоб так наконец восполнить
Мира ряд, и пусть и другой вернется,
40 Снова рождаясь.
Захожденье звезд и восход их новый
Длятся без конца в неподвижном мире;
Мы же, коль Харон перевез однажды,
Не возвратимся.
Сладостные пусть мы прочтем здесь оды;
Мальчики, резвясь, пусть им стройно вторят,
Под кифару пусть низкий глас высоким
Будет умерен.
Безмятежным нам пусть даруют влагу
50 Чаши Вакха, пусть к нам придет, блистая,
Эльзула, кто вновь поразила наше
Стрелами сердце.
Шествуй, мальчик, мчись на крылах любови,
Торопись, скажи: не вернется радость,
Коль не увидать нам год кровом нашим
Эльзулы вскоре.
Не давай стянуть ей златые кудри,
Тканей Коса пусть не оденет, пальцам
Злато ни к чему, — знаю я: прекрасней
Прелесть нагая.
КНИГА II
1. К Хазилине, любовно и пылко[100]
Кто сарматскими вновь землями оживит
И холмами меня, травами ровными
Иль вернет, словно друга
Вновь лугам зеленеющим?
Где из хладных ключей Вислы стремится ток
Тонкой речкою, вброд переходимою,
И, Карпаты покинув,
Рассекает сарматский град,
Безупречная где всех превосходит жен,
10 Безупречней еще в наших блестя стихах,
Хаза страстью моею
Навсегда овладевшая.
Иль пусть к лютым пойду я савроматам вновь
Или к Рака клешням зной приносящего,
Иль к истокам далеким
Нила вод семиустного,
Иль к арабам в кудрях, иль где субботу чтут,
Или в Индию вновь, где златоносный Ганг,
Иль к столпам Геркулеса,
20 Где земли расположен край,
Или к черным краям противополюсным,
Где царит Козерог, бьющий копытами,
Пусть удастся дойти мне,
Пусть никто не лишит страстей.
И заклятьем меня ни фессалиянка,[101]
И ни Феба рука, даже Хирона[102] все
Старца строгого травы
Не избавят от этих уз.
Вырываясь когда из дома отчего,
30 Долгожданна идешь, мне драгоценнее
Хаза девушек прочих,
Обещание сдержишь ты,
Хоть и мать и отец держат тебя в плену,
Хоть и братья с тобой, хоть и племянники, —
Ты приди поскорее:
Ведь не терпит любовь преград.
2. К ученому сообществу венгров о положении Буды и о знаменьях, которые предшествовали смерти божественного Матвея, короля Паннонии, с прискорбием[103]
Наконец и нам, о друзья паннонцы,
Должно вас хвалить, кто в трудах подмога
И под лучшим кто родилися небом,
Прямо под солнцем.
Вы, блаженны, там в золотом живете
Крае, что поят воды дивной Савы,
Дравы шумный ток и с названьем дальним
Истр омывает.
Быстр, он там течет под холмом приятным,
10 Австров в ливнях там и Борея видя,
И на нем стоит превосходный город
С царской твердыней.
И Матвея там, славного владыки,
Памятки везде, что достойны прежних
Доблестных веков, — взять ли Марса дело
Или Паллады.
Он один сдержал непомерный натиск
Наглого врага, что пришел с востока,
Спесью весь надут, и оставив всюду
20 Груды развалин.
Он меж тем теснит, — победитель, — орды,
Обратив их вспять, их мечи отринув,
Дикому врагу положив преграду
В сече кровавой.
Часто вы со мной разумом высоким
К тайной всех вещей обращались сути
И к тому, какой должен быть порядок
Низших и высших,
Море почему от ветров взбухает,
30 Почему вокруг все закрыли тучи
Или почему три лица Ирида[104]
В облаках красит,
Феба жаркий шар отчего в великом
Рвенье мчится, ход круговой свершая
Быстро, уводя неспешащий сумрак
Розовым светом.
К звездным торопясь он Медведиц знакам,
Нам цветы родит, обращенный снова
Поворотом, вновь он бежит наклонный
40 К Австру с дождями.
Часто вы со мной под суровым небом
В глубине ночей изгоняли холод
Северный, пока голова теплела
Ласковым Вакхом,
Кто немедля нам просветляет лица,
В душах братских кто ненавидит распри
И, грустя, скорбит о полях, в которых
Редки селяне.
вернуться
100
Наметив в последней оде I книги новую любовную интригу, упомянув Эльзулу, Цельтис тут же, открывая II книгу песен-од возвращается к воспоминаниям о Хазилине, героине I книги.
вернуться
101
вернуться
103