Стихотворения

3. К Георгу, герцогу Баварии, когда он назначил мне ингольштадскую стипендию [790]

Лир италийских касаться и с певчими метрами струны
Вместе сливать, как и песни, что только Тирренскому морю,
Адрию также еще дарованы, где вдохновеньем,
Феб, речистым поэта ты будишь варваров души;
В песнях ученых не мне состязаться на струнах с тобою,
Только ближним ты занят и хладного ты избегаешь
Неба, что древле Аркадской виною отмечено было.
Вот почему, ненавистен тебе, ни треножник, ни ладан
Не принесу я, что храмы хранят под дельфийскою кровлей.
¹⁰ Мне подобает всегда в песнопенье моем Аполлона
Звать по обычью, кому служит Истр величайший теченьем,
Норика также поля, ближайшие к Альпам Ретийским,
Цепь Герцинская гор и Цеций, в сражениях ярый,
И кого властелин Палатинских чертогов на Рейне
Соединенного кровной своей пусть объемлет любовью,
Под водительством чьим молодежь германцев в триумфах
Сделалась грекам равна, италийское часто оружье
Подавивши, когда берег Рейна кровью струился.
Кровью авзонской Дунай, а равно и галльской окрашен,
²⁰ Медленней током своим прорывался сквозь гетские воды,
Должные кары когда прекратили все Марсовы битвы.
Вспомнить мне что ль среди войн справедливых и славных деянья
Герцога новые, что удостоены громких триумфов?
Ставшая явной когда мощь для всех Палатинского дома,
Три властелина когда пленены были в битве великой,
Силу собравши, простерла и так научила мятежных,
Цепи на пленные шеи надев, нести это иго;
И не иначе, как мощного льва поражает Пуниец
С мармарикским народом: так крик все окрест поражает:
³⁰ Рощи и скалы с их эхом ответным, и в чаще лесные
И под привычные кровли сплоченная входит когорта
Гордой стопою, и он грядет средь оружия битвы
Смело навстречу, медленье отбросив, себя побудивши,
В мир устремляет и мчится средь полчищ оцепенелых,
Грозно зубами скрипя, потрясая султаном и всюду
Он распростертых влечет, скрежеща негодующей пастью;
Был таковым защититель отчизны, герой необорный.
Но пусть деянья его воспою я, что явятся в мире,
Для победителя сестры пока мне струны уступят,
И пока песни мои меонийскому плектру созвучны,
Пращуров, прадедов пусть воспою и родителей славных,
Также счастливца Филиппа с его Палатинским потомством,
Тем, кто свои имена по всему у нас миру рассыплет,
Стал бы талант или нравы исследовать, древние ль корни,
Людвига и величайшей Фридриха битвы удары.
Будет довольно теперь моим скромным пером восхваленья
Мне начертать, пока песни гудящею дышат струною.
Вождь пресветлейший, краса и народа нашего слава,
Ты во владенья германцев Камен приводишь латинских,
⁵⁰ Муз низводя с Аонийской вершины, отныне за это
Даст тебе много даров и великих равно, и бессмертных
Цинтий, и долгую жизнь даруют тебе Пиериды, —
Чтишь ты их сам и печешься о них по обычаю первых
Славных вождей, кто взнесен золотым был веком на небо
За таланты, что дарят награды достойные славы
И у которых пребудет навеки незыблемо в мире
Имя, и в песнях поэтов прославлен он будет великой
Честью доблестей всех, и молва известная земли
Все облетит, кои мир в себе заключает огромный,
⁶⁰ Океана отлив, иль что гладью очерчено моря,
Или же росный когда от пределов восходит Востока
Феб, иль как Севера стужа Медведицы хладной готова
Все заковать, иль она устремляется к Австрам дождливым.
Древние крепнут с тобою занятья, светлейший властитель,
И возрастают таланты, веков достойные древних.
Юношей цвет при тебе теперь начинает латинян
Молвить слова, говорить, по-латыни беседовать мило,
Прочь языка неученых гоня бормотанье дрянное;
Рад он не только принять владычество речи латинской,
⁷⁰ К подвигам Цезаря также и к имени громкого славе
Он устремляется, но и ступать по высокому следу
Ромула славной земли, когда, безупречный, устами
Житель Арпинский сердца умерял простого народа
И у суровых квиритов смирил их жестокие души,
Сведущ в искусстве, легко пробегая по речи фигурам.
Юношей цвет при тебе элементов изменчивых мира
Изученье начнет и причин сокровенных природы:
И почему земля в прозрачный окутана воздух,