73. К имперскому астрологу
Грониген астролог, толкователь фатального мира,
Удостоенный наш утлый поддерживать челн,
Среди друзей дорогих ты не будешь самым ничтожным,
Благоволишь мне, со мной связан любовью давно.
74. К сочинениям Гросвиты[833]
Скромная, мощного речью в центон собирая Марона,
Тех, кого Лаций нам дал мудрый, взрастила она;
Пусть ее, нашу, читают, рожденную кровью саксонской,
И поэтессы родной в песне восславят труды.
75. К Иоанну Риманну, всегерманскому книжнику и книготорговцу[834]
Оттиски текстов латинских и греческих ныне достигли
Наших пределов, твоим, Риманн искусник, трудом;
И вот за это тебе вся Германия шлет благодарность,
Здесь и повсюду тебе распространяет хвалы.
76. Поэт сам побуждает себя к изданию своих стихотворений[835]
Почва германцев хотя столь многих кормит поэтов,
Тех, кто дерзают стихи в разных краях рассевать,
Что же я, Цельтис, умолк почти на пятнадцатилетье,
Выпустить в свет на земле книги свои не дерзнул?
77. Кесарь по поводу отличий поэтов[836]
Лавр этот Конраду мы, Кесарь, жалуем, — доблесть поэтов,
Чтобы героев дела славные он воспевал;
Им пусть поэтов венчает с заслуженной он похвалою,
Ибо он носит уже нечто от Нас в свой черед.
78. На изображение Философии[837]
Все, что небо, земля, что воздух и море имеют,
И в человеческих что может случиться делах,
Все, что бог-огненосец свершает в мире огромном, —
Все философия, я в сердце имею своем.
Меня зовут Софией греки, латины — сапиэнцией,
Египтяне и халдеи меня открыли, греки записали,
Латиняне перевели, германцы возвеличили.
В самой средине Европы, в средине тевтонского края
Город сей вновь посети, друг мой читатель, молю;
В мире никто не видал подобного этому града,
Что средь неплодных полей так изобильно процвел.
81. К наследнику аббата Тритемия[839]
Каждый, кто будешь аббатом, мои эти строки почаще,
Я умоляю тебя, в помнящем сердце держи.
Будь милосерд, благочестен и веры ревнитель, последуй
Вслед за Тритемием ты, я побуждаю, моим.
82. Иоанн Тритемий наследнику
Видишь, поставил уже я ученых мужей монументы,
Также и все, что красой сможет и вам послужить.
Напоминаю, прошу, ты по нашим следам направляйся,
Тот, кто придет без меня править обителью сей.
83. К божественному Максимилиану о написании истории Габсбургского дома и Максимилиана[840]
Рода затем твоего описал бы я в славе начала,
Предков и пращуров всех, великодушье отца,
Также и титулы рода, и древность исконных владений,
И сколь старинный уже нобилитет у тебя,
Был ты ребенком каким, как ты рос в свои первые годы,
Что возмужавши свершил, что в пожилые года.
Рода когда твоего я истоки постигнуть стараюсь,
Должен я, Цельтис, к богам, близким тебе, подойти.
Смертные, вы воздержитесь (тогда промолвит Юпитер)
10 И небожители вы сыном его называть.
Прямо от нас он рожден, Максимилиан Величайший,
Громкая слава не даст, чтобы иным был отец.
Ты лишь нам удели покой возлюбленный сердцу
И повели, чтоб мои были со мною друзья.
Ведь в одиночку никто не исполнит подобного дела,
В коем так много святых предков помянуто здесь.
И так как нет средь живущих тебе подобного ныне,
То в одиночку никто труд не осилит такой.
84. О монстрах и чудесах[841]
Что бы замыслили монстры, которых так много под небом
Нашим германским, чтоб всех ужас и трепет объял?
Что мне о детях иль свиньях сказать? Мы видели сами:
Тело раздвоено их, но при едином лице.
Иль умолчу? Говорят, будто мать на бреге Энунта,
Боги! во чреве несла двадцать четыре плода.
Я не могу умолчать и о птицах в гнезде лишь трехдневных,
Коих жестокий с небес молнии губит удар.
вернуться
74. К сочинениям Гросвиты. Опубликована в издании произведений Гросвиты Гандерсгеймской (Нюрнберг, 1501), по рукописи, найденной Цельтисом. Вергилий Марон был образцом ее в поэмах, Теренций — в драмах.
вернуться
75. К Иоанну Риманну... Печатник и книготорговец, фирма которого послужила образцом для предприятия А. Кобергера. Эпиграмма помещена в издании «Лигурина» (см. Эп. V, 33), указывая на то, что Риманн имел к нему прямое отношение.
вернуться
76. Поэт сам побуждает себя к изданию своих стихотворений. Эпиграмма помещена в начале издания «Любовных элегий» 1502 г. Юбилейному 1500 году поэт, как и все его современники, придавали особое значение — на это намек в тексте эпиграммы.
вернуться
77. Кесарь по поводу отличий поэтов. Помещена в «Rhapsodia» (см. выше, Эп. V, 68). От лица императора говорится о праве «Коллегии поэтов» награждать поэтов лаврами, поскольку сам Цельтис уже награжден ими.
вернуться
78—79. На изображение Философии. Текст обеих эпиграмм сопровождает помещенную в издании элегий 1502 г. гравюру Дюрера, изображающую аллегорию Философии (см. илл.).
вернуться
80. На Нюрнберг. Помещена в издании элегий перед текстом описания Нюрнберга.
вернуться
81—82. К наследнику аббата Тритемия. Преднаначались для издания составленной Тритемием «Истории Шпонгейского монастыря», оставшейся при жизни неопубликованной. О Тритемии см. Од. III, 28; Эп. III, 27—31, 98.
вернуться
83. К божественному Максимилиану о написании истории Габсбургского дома... Эпиграмма помещена в конце «Rhapsodia» (см. выше, Эп. V, 66—68) и свидетельствует о планах Цельтиса, оставшихся невыполненными и завещанных им Иоганну Куспиниану — ученику и преемнику в качестве главы венских гуманистов.
вернуться
84. О монстрах и чудесах. Вариант текста, вошедшего в «Элегии» III, 9, 37—46.