Видишь, как спешат дни в своем теченье,
Никнет как в свече обреченной пламя
Трепетное, пыл сходит с лиц, утратив
Жаркую силу;
И не зришь, куда все, что смертно, мчится,
Непроглядный мрак отвратив когда-то,
Или вдруг оно в небеса стремится,
Рея в эфире,
Иль ему сойти к первозданной груде,
50 Образы вещей где сокрыты в прахе,
Ищешь ты пока, истираньем камня
Новые зерна.
Тела тягот так избегает легкий
Дух среди волны Флегетонта[40] в недрах,
Жребия страшась третьего — тирана
Ярого лика,
Близ кого, дрожа, пред тризевной пастью
Цербера застыл и средь Фурий в змеях,
Искупить Эак[41] пока просит вины
60 Скорбною урной;
Иль, блестя, летит он под чистым небом,
Чтобы пить богов безмятежный нектар,
Здесь, блистает где белизною снежной
Млечное небо.
Лживый жребий брось, пусть неверным шагом
Он блуждает сам; ты счастливым будешь,
Если всем делам ты придать сумеешь
Дух безмятежный.
Кормчий мира всем начертал законы
70 Истинные, их исполнять велел он,
Только лишь мудрец принял их без всякой
Сердца тревоги.
В тучах тяжких все не навек застыло
Небо, наконец грозного Борея
Прочь изгнал Зефир, приведя с собою
Радости звезды.
В мире дивном вновь Феб лучистый блещет,
Поднимая ввысь на своей квадриге
Жаркий светоч, мрак удалив, явившись
Благословенней.
80 Пусть с тобою блеск отчей славы будет
И, достойный, ты не присвоишь блага,
Если вдруг к тебе изобилье с полным
Явится рогом.
Чистым у тебя пусть супруги будет
Ложе, от забот пусть избавит алчных,
Все твое пока пребывает сердце
Полным любови.
С нею для тебя пусть растет потомство
Славное, отцу даст прекрасных внуков,
И когда возьмут тебя сестры — Парки, —
Очи закроет.