К полевой маргаритке, которую Роберт Бернс, обрабатывая свое поле, нечаянно срезал железом сохи в апреле 1786 г.
Цветок пунцовый, полевой!Ты, бедный, встретился со мнойНе в добрый час: тебя в красеПодрезал я.Жемчуг долин, не можно мнеСпасти тебя!
Не пестрый, резвый мотылекТеперь твой нежный стебелекНа дерн, увлаженный росой,Порхая, гнет;К тебе румяною зарейОн не прильнет.
В холодном поле ветр шумел,И дождик лил, и гром гремел;Но туча мрачная прошла,Меж тем в глушиТы нежно, тихо расцвела,Цветок любви.
Сады дают цветам своимПриют и тень – и любо им;Но сироту, красу полян,Кто сбережет?От зноя туча, иль курганОт непогод?
Из-под травы едва видна,Цвела ты, прелести полна,И солнца луч с тобой играл;Но тайный рокЖелезо острое наслал –Погиб цветок…
Таков удел, Мальвина, твой,Когда невинною душойТы ловишь нежные мечты;Любовь страшна:Как мой цветок, увянешь тыВ тоске, одна.
Певцу удел такой же дан:Бушует жизни океан,Не видно звезд, а он плывет,Надежда мчит;Он прост душой, он счастья ждет…Челнок разбит.
И добрый, злыми утеснен,Тому ж уделу обречен:Никто ничем не упрекнет,А жил в слезах;Приюта нет; он отдохнет…На небесах!
И я горюю о цветке;А может быть, невдалекеМой черный день; и как узнать,Что Бог велел?Не о себе ли гореватьИ мой удел?..
Джон ячменное зерно
Когда-то сильных три царяЦарили заодно –И порешили: сгинь ты, ДжонЯчменное Зерно!Могилу вырыли сохой,И был засыпан онСырой землею, и цариРешили: сгинул Джон!Пришла весна, тепла, ясна,Снега с полей сошли.Вдруг Джон Ячменное ЗерноВыходит из земли.И стал он полон, бодр и свежС приходом летних дней;Вся в острых иглах голова –И тронуть не посмей!Но осень томная идет…И начал Джон хиреть,И головой поник – совсемСобрался умереть.Слабей, желтее с каждым днем,Все ниже гнется он…И поднялись его враги…«Теперь-то наш ты, Джон!»Они пришли к нему с косой,Снесли беднягу с ногИ привязали на возу,Чтоб двинуться не мог.На землю бросивши потом,Жестоко стали бить;Взметнули кверху высоко –Хотели закружить.Тут в яму он попал с водойИ угодил на дно…«Попробуй, выплыви-ка, ДжонЯчменное Зерно!»Нет, мало! взяли из водыИ, на пол положа,Возили так, что в нем едваДержалася душа.В жестоком пламени сожглиИ мозг его костей;А сердце мельник раздавилМеж двух своих камней.Кровь сердца Джонова враги,Пируя, стали пить,И с кружки начало в сердцахКлючом веселье бить.Ах, Джон Ячменное Зерно!Ты чудо-молодец!Погиб ты сам, но кровь твоя –Услада для сердец.Как раз заснет змея-печаль,Все будет трын-трава…Отрет слезу свою бедняк,Пойдет плясать вдова.Гласите хором: «Пусть вовекНе сохнет в кружках дно,И век поит нас кровью ДжонЯчменное Зерно!»
Злая судьба
Под знойным вихрем злой судьбыМой свежий лист опал;Под знойным вихрем злой судьбыМой свежий лист опал!
Мой стан был прям, побег могуч,Мой цвет благоухал;В росе ночей, в блистаньи дняЯ бодро возрастал.
Но буйный вихорь злой судьбыВесь цвет мой оборвал;Но буйный вихорь злой судьбыВесь цвет мой оборвал!
К полевой мыши, разоренной моим плугом
(В ноябре 1785)
Трусливый серенький зверек!Велик же твой испуг: ты ногНе слышишь, бедный, под собой.Поменьше трусь!Ведь я не зол – я за тобойНе погонюсь.Увы! с природой наша связьДавно навек разорвалась…Беги, зверек, хоть я, как ты,Жилец землиУбогий: сам терплю беды,Умру в пыли.Воришка ты; но как же быть?Чем стал бы ты, бедняжка, жить?Неужто колоса не взятьТебе в запас,Когда такая благодатьВ полях у нас?Твой бедный домик разорен;Почти с землей сровнялся он…И не найдешь ты в поле мховНа новый дом;А ветер, грозен и суров,Шумит кругом.Ты видел – блекнули поля,И зимних дней ждала земля;Ты думал: «Будет мне тепло,Привольно тут».И что же? плуг мой нанеслоНа твой приют.А скольких стоило хлопотСложить из дерна этот свод!Пропало все – и труд и кров;Нигде вокругПриюта нет от холодов,От белых вьюг.Но не с тобой одним, зверек,Такие шутки шутит рок!Неверен здесь ничей расчет:Спокойно ждемМы счастья, а судьба несетНевзгоду в дом.И доля горестней моя:Вся в настоящем жизнь твоя;А мне и в прошлом вспоминатьРяд темных летИ с содроганьем ожидатьГрядущих бед!