XI
– «Возврата нет, – пойми, забудь
Земную скорбь с земной тоской»…
Я поняла, – и тотчас в грудь
Влился божественный покой…
Отчизна есть у нас одна, –
Я поняла, что там она,
Что прав чудесный спутник мой:
Гостила я, – пора домой!
XII
И вот… какая красота!..
Какой могучий, яркий свет!..
Родные вижу я места,
Знакомый слышу я привет!
Я узнаю… о, сколько их, –
Бесплотных, чистых, но живых,
Всех близких мне – забытых мной
В чужом краю, во тьме земной!..
22 января 1894
Сумерки
С слияньем дня и мглы ночной
Бывают странные мгновенья,
Когда слетают в мир земной
Из мира тайного виденья…
Скользят в тумане темноты
Обрывки мыслей… клочья света…
И бледных образов черты,
Забытых меж нигде и где-то…
И сердце жалостью полно,
Как будто ждет его утрата
Того, что было так давно…
Что было отжито когда-то…
17 февраля 1894
Царица Савская
«Положи меня, как печать
на сердце твое, как перстень
на руку твою, ибо сильна,
как смерть, любовь»
I
Купаясь в золоте лучей
В лазури теплой небосклона
Летят двенадцать голубей
На юг далекий от Сиона.
Гостей пернатых с давних пор
Ждала царица, изнывая, –
И в злато-пурпурный шатер
Их резвая впорхнула стая…
Навстречу им идет она,
Сойдя с блистающего трона,
Как пальма Енгади – стройна,
Свежа, как роза Ерихона…
На лике дивном горячо
Разлился вмиг румянец нежный,
И свеял голубь белоснежный
На обнаженное плечо.
Из клюва алого посланье
Поспешно, трепетной рукой
Она взяла… Невольниц рой
Умолк и замер в ожиданье…
Лишь над венчанною главой
Чуть шелестело опахало…
Царица, взор потупя свой,
Посланью царскому внимала.
И слово каждое его,
Казалось, отклик находило
В груди, где прежде место было
Для самовластья одного:
«Лобзаю легкие следы
Прекрасных ног моей царицы!
Ее глаза, как две звезды,
Горят сквозь темные ресницы…
Что говорю я?… две звезды?!
То молний яркие зарницы!
И сердце, ими сожжено,
Любви безумием полно!
О, кто сравниться может с ней,
С возлюбленной! Ее ланиты,
Как лилии, цветы полей,
Зарей вечернею облиты…
Что говорю я?! – Цвет лилей?!
Алее роз ее ланиты!
И сердце, ими прельщено,
Любви безумием полно!
Как упоительно-нежны
Ее одежд благоуханья!
Пленяет взор, как свет луны,
Красы чудесной обаянье…
Что говорю я?! – свет луны?!
То солнца южного сиянье!
И сердце, им ослеплено,
Любви безумием полно!»
II
Окончил раб… Но далеко
Царицу унесли мечтанья,
Туда, в страну обетованья,
«Где льется мед и молоко»…
Где бьет ключом сикер душистый
И брызжет сок янтарных вин,
Где теревинф возрос ветвистый
И сень платанов, и маслин…
Где блеском сказочным палаты
Затмили роскошь южных стран,
Где мирра, ладан и шафран
Струят с курильниц ароматы…
Семь ступеней… и пышный трон…
И, славой вечной осиянный,
Он – цвет долин благоуханный,
«Нарцисс Саронский» – Соломон!
О, миг, ей памятный доныне,
Под взглядом властным и живым,
Когда, подобная богине,
Она предстала перед ним, –
Перед победой иль позором,
Тая борьбы невольный страх,
С опущенным лукаво взором,
С усмешкой тонкой на устах…
«Что ж передать прикажешь ты
Царю Востока от царицы,
И тихо дрогнули ресницы,
От чудной пробудясь мечты…
Алее розы Ерихона,
Под грезой сладостного сна,
Послам крылатым Соломона
Со вздохом молвила она:
Не от царицы – от рабыни
Скажите вашему царю,
Что я его боготворю
И осчастливлена им ныне!
Что я дивлюсь его уму,
Могуществу, богатству, краю…
Люблю его!.. и рвусь к нему!..
И от любви изнемогаю…»