Ты слышишь ли шепот, лобзанья и смех,
Аккорды невидимых лир?
То к нам приближается царство утех,
Мой лунный, серебряный мир!»
Хотел он проснуться, но чудного сна
Он чары рассеять не мог.
А фея звала его, страсти полна,
В свой тайный волшебный чертог.
И долго качалась и пела над ним,
Когда ж заалелся восток,
Она унеслась к небесам голубым,
На грудь его бросив цветок.
1889
«Ни речи живые, ни огненный взгляд…»
Ни речи живые, ни огненный взгляд
В ней душу его не пленяли,
Но косы, но русые косы до пят
Расстаться с русалкой мешали.
Напрасно он бился в коварных сетях,
Напрасно к сопернице рвался,
Запутался в чудных ее волосах
И с нею навеки остался.
Призыв
Полупрозрачной легкой тенью
Ложится сумрак голубой, –
В саду, под белою сиренью,
Хочу я встретиться с тобой.
Тоска любви!.. с какою силой
Она сжимает сердце мне,
Когда я слышу голос милый
В ночной унылой тишине!
Деревья дремлют… небо ясно…
Приди! – я жду тебя одна.
О, посмотри, как ночь прекрасна,
Как упоительна весна! –
Все полно неги сладострастья,
Неизъяснимой красоты…
И тихий вздох избытка счастья
Раскрыл весенние цветы.
«Ты не думай уйти от меня никуда!..»
Ты не думай уйти от меня никуда!..
Нас связали страданья и счастья года;
Иль напрасно любовью горели сердца,
И лобзанья, и клятвы лились без конца?
Если жить тяжело, можно страх превозмочь,
Только выберем темную, темную ночь,
И когда закатится за тучу луна, –
Нас с высокого берега примет волна…
Разметаю я русую косу мою
И, как шелковой сетью, тебя обовью,
Чтоб заснул ты навек под морскою волной
На груди у меня, неразлучный со мной!
Последние листья
Я вышла в сад. Осеннею порой
Был грустен вид дерев осиротелых,
И на земле – холодной и сырой –
Лежал ковер из листьев пожелтелых.
Они с нагих срывалися ветвей,
Кружилися и падали бесшумно, –
Как сон… как смерть… А жить душе моей
Хотелося так страстно, так безумно!
О, где ты, зной томительных ночей?
Где пенье птиц, цветов благоуханье
И животворных солнечных лучей
Безмолвные, но жаркие лобзанья?..
Зачем мечты мою волнуют грудь? –
Прошла весна, исчезли чары лета…
Зачем же сердце хочет их вернуть,
И рвется к ним, и требует ответа?..
Мрак и свет
I
Покрыла землю дымкой голубою
Горячая мерцающая ночь.
Недолго я боролася с собою, –
Я не могла желанья превозмочь.
Из душной кельи вышла я украдкой
И чудный мир открылся предо мной,
Заворожил меня истомой сладкой,
Окутал синей пеленой…
В болезненно-томительном чаду
Я шла вперед, сама не сознавая,
Куда иду, зачем иду?..
Мне чудилось, вершинами кивая,
Меня приветствовал деревьев темный ряд…
И слышалось шептание дриад…
А под ногой змеилась, как живая,
Лазурная и мягкая трава.
Но странные тревожили слова
Мой чуткий слух… Казалось, в отдаленье
Звучало и лилось таинственное пенье,
Все ближе … все сильней!.. Дыханье затая,
Впивала я неведомые звуки…
Вдруг… страстные мой стан обвили руки –
И кто-то прошептал: «ты наша… ты моя!..»
И все смешалось в сумраке ночном…
Но как сквозь сон чарующий, могу я
Припомнить жар и трепет поцелуя
И светлый серп на небе голубом…
II
Минула ночь… На берегу крутом
Очнулась я; тоска меня давила.
Возможно ль жить!.. А после… а потом?..
Не лучше ли холодная могила?..
Не лучше ли на дне глубоком спать,
Не чувствовать, не думать, не желать,
От бед земных, отчаянья, сомненья,
Там вечное найти успокоенье?..
В последний раз на землю долгий взор
Я кинула, и… сердце встрепенулось!..
Вокруг меня все ожило, проснулось.
Сквозь утренний туман алели выси гор,
Темнели берегов далеких очертанья,
Пестрел лугов нескошенный ковер…
И так хорош, так полон обаянья
Был Божий мир, что жгучая печаль
Утихнула… и жизни стало жаль.
Зажглась заря… живительной прохладой
Повеял с моря легкий ветерок,
И первый луч надеждой и отрадой
Сменил тоску в взволнованной груди…
Еще так много счастья впереди!..
«Ты наша… ты моя!..» Нет! слезы умиленья
Мне вызвал на глаза прилив иной любви…
О, Боже мой! прости мне заблужденья
И на борьбу и жизнь меня благослови…