Стихотворения Юлии Жадовской

Николай Александрович Добролюбов Стихотворения Юлии Жадовской

СПб., 1858

На стихи ныне в нашей литературе такая мода, какой, кажется, никогда не бывало. Собрания стихотворений, изданных в последнее время, можно считать десятками. Много горя доставляют эти собрания стихов бедным любителям поэзии, которые каждый раз бросаются на новую книжку стихотворений с новыми надеждами и почти каждый раз обманываются в этих надеждах. Но за горем бывает наконец и утешение, между множеством прозаических, холодных, хотя иногда и блестящих стихов попадаются же изредка и книжки, в которых заметно присутствие истинной поэзии. К числу таких редких исключений принадлежит книжка стихотворений г-жи Жадовской.

Более десяти лет уже г-жа Жадовская печатала свои стихотворения в разных московских изданиях: в «Московском городском листке», в «Московском сборнике», в «Москвитянине»[1]. Любители поэзии прочитывали их большею частию с удовольствием; но в публике имя г-жи Жадовской было весьма мало известно, всего более, вероятно, потому, что журналы, в которых она почти исключительно печатала свои произведения, не имели большого круга читателей. В последнее время г-жа Жадовская обратила на себя внимание публики замечательным романом «В стороне от большого света», помещенном в «Русском вестнике»[2], но о стихотворениях ее все-таки знали немногие. Теперь стихотворения эти, в довольно значительном числе (CXIX пьес), собраны автором и напечатаны отдельной книжкой. Не знаем, будут ли они иметь успех; вероятнее, что нет[3], потому что стихи г-жи Жадовской не имеют внешних достоинств, резко бросающихся в глаза. Но мы, нимало не задумываясь, решаемся причислить эту книжку стихотворений к лучшим явлениям нашей поэтической литературы последнего времени. Предполагая, что читателям нашим малоизвестны стихотворные произведения г-жи Жадовской, мы считаем себя вправе несколько распространиться о них.

Стих г-жи Жадовской, как сказали мы, не отличается внешней отделкой, так поражающей нас в произведениях новейших поэтов. Рифма часто изменяет ей, иногда выходят стихи неловкие, незвучные, отзывающиеся прозой. Но мы признаемся, что даже эти прозаические стихи ее нам нравятся и что именно многие из них произвели на нас сильное впечатление своей простотою и задушевностью. Задушевность, полная искренность чувства и спокойная простота его выражения – вот главные достоинства стихотворений г-жи Жадовской. Настроение чувств ее – грустное; главные мотивы ее – задумчивое созерцание природы, сознание одиночества в мире, воспоминание о былом, когда-то светлом, счастливом, но безвозвратно прошедшем. «Какие прекрасные предлоги для того, чтобы наговорить множество высокопарных фраз!» – думает читатель. Да, на эти неистощимые, хотя уже порядком исчерпанные темы, вероятно, много чувствительных вещей мог бы написать человек, не имеющий ни капли чувства, но читавший стишки и старинные романы или обучавшийся реторике. В особенности женщина, которая вздумает писать о своем одиночестве в мире, о былом счастье, о былой любви, – какие великолепные краски может найти она! То может она подниматься выше облака ходячего, утопать в эфире, одеваться лучами зари благодатной и милостиво появляться взорам смертных, как

Ангел дня, предвестник света,
Лик надежды, взор привета.

То может она опускаться до земли и, с глубоким сознанием своего бессилия, восхитительно жаловаться на то, что она слабое творение, сосуд, так сказать, скудельный. Или еще – может она вдруг явиться недоступной, холодной и гордой,

Уединиться в хладное величье,
В неумолимость душу заковать.

Или же – может представиться страстной до последних пределов возможности, ожидающею

…Поликара молодого
Со страстью пламенной в очах[4]

и при этом «благоухающею и трепещущею от упоенья и тоски». А какое разнообразие положений, какое бесчисленное множество оттенков и степеней может еще она придумать! И все это будет – надобно полагать – очень хорошо: сердца воспламенять будет!..

Но г-жа Жадовская не воспользовалась ни одним из этих благоприятных эффектов. Она сумела найти поэзию в своей душе, в своем чувстве и передать свои впечатления, мысли и ощущения совершенно просто и спокойно, как вещи очень обыкновенные, но дорогие ей лично. Это именно уважение к своим чувствам, без всякой претензии на возведение их в идеал всемирный, и составляет прелесть стихотворений г-жи Жадовской. Мы читаем и перечитываем их с тем же чувством, с каким смотрим на человека, скромно и со слезами на глазах показывающего нам медальон, письмо или заветный прощальный дар кого-нибудь, милого его сердцу. Между тем многие из других поэтов, рассказывающих о своих чувствах и помыслах, очень часто напоминают нам пышных богачей, самодовольно показывающих нам длинную галерею, набитую посредственными портретами их вымышленных предков.

1

Поэтический дебют Ю. В. Жадовской состоялся в 1843 г. на страницах журнала «Москвитянин», № 12, стихотворениями «Много капель светлых…» и «Лучший перл таится…». «Московский городской листок» – ежедневная газета, выходившая в 1847 г.; «Московский сборник» (точнее: «Московский литературный и ученый сборник») – альманах, выходивший в 1846, 1847, 1852 гг. Участие Жадовской в изданиях славянофильского толка определялось не идейными, а чисто биографическими обстоятельствами.

2

Роман печатался в 1857 г. в приложении к «Русскому вестнику» (март, кн. 1 и 2; апрель, кн. 1 и 2).

3

Предположение Добролюбова подтвердилось: остальные рецензенты невысоко оценили стихи Жадовской (П. И. Вейнберг – БдЧ, 1858, т. 149; А. П. Пятковский – Журнал Министерства народного просвещения, 1859, т. 102; Московское обозрение, 1859, кн. 1).

4

Из стихотворения Е. П. Ростопчиной «Надевая албанский костюм…» (1835).