И, видя, что реакции на ее слова у шокированной девчонки почти не последовало, окончательно взбеленилась.
- Пошли, говорю! Или ну тебя к еб... нафиг, а я сваливаю, пока меня не унюхали эти черти!
***
Найденная свеча, на удивление, оказалась не парафиновой, а из самого настоящего, монолитного воска. Она оплывала неспешно, а света давала больше иной керосиновой лампы.
Лежа под грудой тряпья, которое обнаружилось там же, где и свечка, Яна бездумно глядела в огонь. В голову лезли мысли о том, что иногда для счастья человеку нужно совсем мало. Найти в кухне развалюхи подвал с проржавевшей, но достаточно тяжелой железной крышкой, которая могла запираться изнутри. Натаскать из дома брошенные там матрацы и еще какое-то невообразимое тряпье, каким в другое время побрезговал бы бомж. Принести из колодца воды, которую пришлось набирать кружкой, привязанной к связанному в жгуты тряпью - благо, воду давно не вычерпывали, и она стояла почти по уровню земли. Кое-как устроить в подвале перевязанную бинтами из древней аптечки раненую. И, самое приятное, - впервые за долгий, чудовищно сложный день наконец-то вытянуться на сыром вонючем матраце возле слабого огонька свечи.
- Все-таки хорошо, что ты захватила с собой бутерброды. Мне вдруг очень захотелось есть.
Спасенную звали Викой. Студентка пединститута то ли предпоследнего, то ли последнего курса, она возвращалась на выходные домой, в родной поселок, в котором проживала и тетка Яны. Когда внезапно случилось то, что случилось.
Яна с усилием заставила себя отвести взгляд от свечи и попыталась пошутить.
- К тетке нужно со своими харчами. Иначе выходные просидишь зубы на полку. Всё твердит о похудении. Любит устраивать мне разгрузочные дни, пока я у нее в гостях.
Вика сочувственно покивала.
- У некоторых людей такая комплекция...
Яна махнула рукой и устало усмехнулась.
- У меня нет. Я просто люблю поесть.
Они помолчали. Потом Яна села, протягивая руки к свече.
- Может, все-таки опишешь, как произошло нападение? - после паузы, негромко попросила она. - Или даже давай так. Расскажи про дорогу с того момента, как мы свернули с трассы. Я тогда заснула, и проспала аварию. Почему остановился автобус?
Будущая учительница долго молчала, потирая длинные, худые руки. Теперь, когда Яна могла рассмотреть ее как следует, стало понятно, что Вика старше, чем казалось раньше. Девушке было не меньше, а явно больше двадцати. Впрочем, едва ли это имело какое-то особое значение в их обстоятельствах.
... Девчонка приходила в себя не сразу. Яна успела перевязать и спустить ее в обнаруженный подвал для хранения закруток, на скорую руку смести мусор и плесень в один угол, принести тряпья и воды прежде, чем уложенная ее стараниями на матрац раненая начала постепенно отходить от шока. К чести девчонки, этот процесс затянулся у нее всего на несколько часов. Это время Яна потратила на то, чтобы привести в порядок собственные мысли. И справиться со страхом после пережитого, который накрыл ее очень вовремя - гораздо позже того, когда сумел бы навредить.
- Тогда было странно, - наконец, проговорила Вика, вновь взявшись тереть пострадавшую руку выше плеча. Под ее глазами залегли глубокие тени. - Ты помнишь, в дороге светило солнце, все время? А затем вдруг, ни с того, ни с сего, налетел шквал. Загрохотало, и молнии... Молний было много. Потом удар - и мотор заглох.
Яна приподняла бровь.
- Гроза? Да еще такая громкая? Странно, что я не проснулась.
- Я заметила, как ты уходила, - Вика поморщилась, хватаясь за горло. - Прости, после еды почему-то тошнит... и знобит как-то. Ну так вот, видела, и слышала, как наши, поселковые, обсуждали - мол, куда поперлась. А другие собрались следом. Тут не так далеко, конечно, за несколько часов можно дойти.
- Там не дойти, - прервала Яна, убирая руку от свечи. - Дороги нет.
Будущая учительница осторожно передвинула забинтованную руку и подняла удивленный взгляд.
- Ты хочешь сказать, что дорогу завалило?
- Не завалило. Ее просто нет, - Яна вытащила нож и принялась в который раз протирать его от несуществующей грязи. - Я дошла до развилки. Помнишь, та, которая к хуторам? Так вот нет там больше никакой развилки. Дорога просто упирается в лес.
Вика даже приподнялась на локте, натягивая на плечи тряпье перебинтованной рукой. Ее красивое худое лицо отразило недоумение - и тревогу.
- Что ты такое говоришь? Тебе не показалось?
Вместо ответа Яна вытащила мобильник и, найдя нужный снимок, протянула студентке. Некоторое время Вика молча смотрела на довольно четкое изображение обрезанного пути к ее дому. Отраженный свет дисплея красил ее черты в голубоватые тона, из-за чего лицо казалось мертвенно-бледным, будто неживым.
- Неужели, это правда?
Голос ее - тихий и надтреснутый, не понравился Яне категорически. Но сама Яна сейчас пребывала не в том состоянии, чтобы работать психологом. Ей тоже требовались утешители, и едва ли меньше, чем огорошенной новой информацией студентке.
- Я там была. Трогала, щупала. Даже пыталась идти дальше, через лес. Но там - только лес.
Она пожала плечами.
- Может быть, за лесом есть что-то еще, но я не стала заходить далеко. На меня напали, - Яна неопределенно мотнула подбородком, но студентка поняла. - Повезло отбиться, но я испугалась и решила вернуться к автобусу. Откуда мне было знать, что у вас там тоже целый выводок?
Вика вздрогнула. Ее все еще трясло при всяком упоминании о том, что случилось. Но, к облегчению Яны, которая по роду профессии иногда могла наблюдать последствия стресса у менее стойких граждан, нервы будущей деревенской учительницы сумели переварить появление жутких монстров без видимого вреда для ее психики.
- Они появились неожиданно, - тише прежнего проговорила студентка. - Помню, дядя Костя... Константин Михайлович, сказал. Мол, смотрите, в подсолнухах что-то шуршит. А потом...
Она умолкла. Яна молчала тоже, перекатывая во рту несуществующую соломину. Больше всего ей хотелось сейчас, чтобы происходящее оказалось дурным сном. Или не менее дурацким розыгрышем сотрудников. Она была бы согласна даже на глюки, вызванные обмороком или алкоголем, хотя ничего подобного с ней раньше не случалось.