Стикс протянул картину кошке, пошатнулся, когда мир снова закружился, перевалился через парапет. Ветер дернул за одежду, за волосы, свистнул в ушах, земля в секунды стала ближе…
Кап.
Стикс открыл глаза, жадно хватая воздух ртом. На дворе стоял холодный полдень. Возле его головы сидела и вылизывалась блестящая черная кошка. Мимо тупика спешили по своим делам люди. Воняло. Вот чем отличался мир реальный от мира сна. Во сне почти ничем не пахло. Здесь же запах преследовал постоянно. Даже прожив в этом городе всю сознательную жизнь, художник не смог привыкнуть к этому едкому тошнотворному запаху. Он забирался под кожу, отравляя людей. Сначала морально, затем физически. Стариков в городе почти не было. Люди умирали гораздо раньше.
Наверное, Светлана уже пришла на работу. Он опоздал. Сердце болезненно сжалось при мысли о том, что единственный шанс был упущен ради глупого сна. Скорее всего, она прошла мимо, не заметив его. Позвала, как вчера, и, не дождавшись ответа, пошла дальше. Или может, она и не собиралась звать его сейчас?
Да, разумеется, она позовет его вечером. Она никогда не станет открывать начальство от важных дел в середине рабочего дня, только чтобы поговорить о возможном потенциале своего нового знакомого. Стикс бы и сам так никогда не поступил, если б у него была работа. К тому же, Светлана вчера ясно дала понять, что стыдится его внешнего вида, а значит средь бела дня привести его в офис было бы слишком, как бы хорошо она к нему не относилась. Наверняка, эти рассуждения верны, а если так, значит надо только дождаться вечера. Может можно… еще поспать. Совсем немного. Он закатил глаза и отключился.
К вечеру похолодало и асфальт ожег щеку ледяным касанием. Стикс медленно открыл глаза и осторожно встал. Ему было гораздо лучше чем утром. Кажется, сон и правда помог. Убедившись, что папка всё ещё прижата к телу, художник подавил накативший испуг и поднялся на ноги.
Оглядев себя как мог, поспешно отряхнул костюм, привел в порядок пальцами волосы. Светлана вот-вот появится. Он был в этом уверен.
* * *
Шанс на спасение вот-вот появится. Светлана была в этом уверена. Первые сутки у похитивших ее людей не запомнились ничем особенным. Голова гудела, стоило открыть глаза, поэтому большую часть времени женщина провалялась в беспамятстве.
На следующую ночь даже стало полегче, и Света смогла немного поесть. Доктор сидящий рядом с постелью, чем-то неуловимо напоминал опарыша, и она каждый раз вздрагивала, когда мужчина касался ее лба. Теперь, когда первый шок отпустил, Светлана чувствовала противный запах потного тела, ощущала липкие капли на его пальцах, видела трясущиеся при каждом движении подбородки и поспешно закрывала глаза. От всего ощущения этого человека накатывала тошнота.
Так они провели ещё ночь и ещё день. Свету не тревожили, с ней никто не пытался говорить и хотя восприятие времени явно не могло быть точным в темной комнате без окон, женщина сказала бы, что прошла как минимум вечность.
Иногда в голове Светланы заедали мысли и сводили ее с ума. Часами ее рассудок повторял: "Этот Сережа. Всё из-за него". От монотонно повторяющейся фразы невозможно было отделаться, она была хуже непрестанно делающих ремонт соседей, и иногда Света едва слышно стонала. Тогда доктор касался ее щеки, и она передергивалась от отвращения, а после в голове снова начинало звучать: "Этот Стас. Всё из-за него".
От карусели одинаковых мыслей и ощущений снова и снова тошнило. Надо бежать, но Света не могла даже встать. Если бы ей дали шанс очаровать кого-то из главных здесь, но никто не заходил и только взрослая женщина с сочувствием смотрела на несчастную девчонку под атласным покрывалом. Сейчас в ней не было обычного шика. Она снова была похожа на подростка, что мечтала о принце на белом коне и пряталась под одеялом от жестокого внешнего мира. Тогда ей было четырнадцать.
Светлана думала, что похожа на маленького лебедя, брошенного родителями, вместо которых ныне злобная бабка и отвратительный боров. Через год она пыталась скрыть свои слезы, когда очередной парень убил их, посадил тела в машину и спустил на дно Урала. Света так старалась улыбаться, смеяться над шутками про уникальную могилу в двух частях света одновременно, что у нее намертво свело челюсть.
Через неделю она переспала со следователем, чтобы бывшего парня осудили. Светлана на всю жизнь запомнила его липкие прикосновения к своей груди, бёдрам, рукам…
Липкая мягкая рука взяла ее за запястье, плечо больно сдавило резинкой.
– Что ты делаешь? – Света резко открыла глаза и попыталась забрать руку.
– Ввожу лекарство. Не дергайся.
– Какое ещё лекарство?! – Она забилась на постели, пытаясь вырваться.