После этого я направился в диспетчерскую — сердце нашего бункера, место, откуда можно было связаться с руководством и получить полную информацию о состоянии объекта. Поднимаясь по лестнице, я вдруг почувствовал сильный кисловатый запах. Он бил в нос так резко, что я чуть не закашлялся. Этот запах не предвещал ничего хорошего.
Достигнув диспетчерской, я открыл дверь и вошел внутрь. Запах здесь был еще сильнее. Я осмотрелся и увидел, что большинство мониторов погасли. Лишь несколько экранов показывали странное изображение. На одном из них я увидел картину, от которой у меня внутри всё похолодело: снаружи был густой туман, совершенно неестественного цвета.
— Что за чертовщина, — прошептал я, пытаясь понять, что происходит.
Туман медленно стелился по земле, окутывая все вокруг. Движения его были какими-то зловещими, как будто он был живым. Я включил радиопередатчик и попытался выйти на связь с руководством, но в ответ были только помехи. Радиоволны явно не могли пробиться сквозь этот туман.
Паника пыталась взять надо мной верх, но я подавил её. Нужно было действовать быстро и хладнокровно. Я сел за пульт управления и начал проверять системы бункера одну за другой. Отсутствие электричества оказалось лишь первой проблемой: некоторые камеры снаружи показывали признаки механического повреждения. Это значило, что наш бункер больше не был таким безопасным, каким казался.
Я отправил несколько сигналов бедствия через резервные каналы, надеясь, что кто-то услышит меня. Но внутри росло ощущение, что я здесь один. Что-то необъяснимое и зловещее происходило снаружи, и мне предстояло разобраться в этом.
Пока я пытался понять, что делать дальше, мои мысли снова и снова возвращались к этому туману. Он не просто был странным — он был неестественным. Этот кисловатый запах, эта зловещая густота… Что-то подсказывало мне, что в нашем мире произошли необратимые изменения.
Я вновь осмотрел мониторы, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Туман двигался медленно, крутясь возле убежища. В голове крутились сотни вопросов, но ответы на них могли находиться только там, снаружи, в этом кошмарном пейзаже. Вдруг мне пришла мысль, что нужно провести рекогносцировку на местности.
Сидя в диспетчерской и глядя на мониторы, я понимал, что ситуация складывается крайне тревожно. Туман, отсутствие связи, и этот кисловатый запах — всё указывало на катастрофу. Мысли роились в голове, словно пчёлы в улье, не давая покоя. Что же могло произойти? Самое вероятное объяснение — кто-то нажал на красную кнопку, и началась ядерная война. Возможно, это была химическая атака. В любом случае, мир, каким я его знал, больше не существовал.
Всё указывало на то, что мы оказались в эпицентре какого-то глобального бедствия. ОЗК надевать уже не имело смысла — я слишком долго дышал этим воздухом. Значит, мне оставалось только одно — вооружиться и выйти на поверхность. Возможно, кто-то из тех, для кого предназначался этот бункер, сейчас пытается сюда пробраться, и им нужна помощь.
Я направился к складу с оружием. Знал, что мне потребуется лучшее снаряжение, чтобы справиться с тем, что меня может ждать наверху. Взяв легкий бронежилет, я почувствовал, как старое военное нутро снова берет верх. Война может и изменилась, но навыки остаются.
На складе я выбрал АК последней модели. Этот автомат, АК-12, был настоящим произведением инженерного искусства. Технические характеристики внушали уверенность: калибр 5,45 мм, скорострельность 600 выстрелов в минуту, эффективная дальность стрельбы до 800 метров. Автомат был оборудован планкой Пикатинни для установки различных прицелов и приспособлений, что делало его универсальным и крайне надежным в любой ситуации. Вес оружия составлял всего 3,3 килограмма, что позволяло легко маневрировать и быстро реагировать на изменяющуюся обстановку.
Взяв патроны и дополнительные магазины, я проверил своё снаряжение и направился к выходу. Наконец-то, я открыл тяжелую дверь бункера и шагнул наружу.
Воздух был пропитан кисловатым запахом, который заставлял мои легкие напрягаться с каждым вдохом. Но он немного рассеялся, и я мог оглядеться вокруг. Лес, который обычно казался спокойным и мирным, сейчас выглядел как декорация к постапокалиптическому фильму. Деревья, обычно зелёные и полные жизни, выглядели мертвыми и опустошенными.