Повисла гнетущая пауза.
– Мне подождать вас или лучше самому подъехать? – сдерживая эмоции, спросил Китаец.
– Я еду. – Трубка заныла пронзительными гудками.
В этот момент с подносом в руках появилась Лиза. Она молча составила с подноса на стол дымящуюся чашку и, не удостоив шефа взглядом, пошла прочь.
– Лиза, – Китаец вставил в угол рта сигарету, – сейчас приедет Крестовский – свари кофе, вынь из холодильника коробку сока, налей в графин и принеси два стакана.
– Хорошо, – официальным тоном произнесла она.
– И перестань дуться. Это приказ.
– Слушаюсь! – с горько й усмешкой Лиза отдала Китайцу честь, лихо щелкнув каблуками.
У Крестовского было по-лошадиному вытянутое лицо, длинный нос, тонкий, точно прорезанный бритвой рот, каштановые волосы без малейшего намека на курчавость и большие голубые глаза, очерченные синеватыми кругами и мелкими морщинками. С его лица не сходило удивленное выражение, не в последнюю очередь обязанное вечно приподнятым круглым бровям, темная густота которых только подчеркивала бледность его суховатой кожи. Высокий, худой и нескладный, он был не лишен своеобразной грации отощавшего Гулливера. Его длинные пальцы, поросшие на сгибах черными волосками, аристократично держали сигарету, брались за ручку чашки с ленивым пренебрежением чопорного английского лорда, барабанили по коленям и поверхности стола с нервическим шармом вкусившего запретных плодов денди.
Одет он был безукоризненно – в элегантный костюм и белую рубашку с золотыми запонками. На его костлявом запястье треугольным циферблатом поблескивали дорогие часы. Однако сегодня его обычно спокойное лицо было озабоченным и печальным.
– Не понимаю, как это могло случиться, – сокрушался он, глядя в пол и приобнимая свои острые колени.
– Я, конечно, чувствую свою вину, – Китаец отчаянно дымил, – но вы должны были нанять для Жени телохранителя.
– Не скрою, на меня оказывают определенное давление, – глухо произнес Крестовский, – но я не предполагал, что дело зайдет так далеко. И все-таки, – не мог успокоиться Олег Васильевич, – вы были рядом!
– Я не телохранитель, – отчеканил Танин, – не забывайте, зачем вы наняли меня.
– Но вы же детектив! – все больше впадая в отчаяние, выкрикнул Крестовский. – И как мне говорили, один из лучших, если не самый лучший.
Китаец кивнул с меланхоличным видом.
– Я кинулся в погоню, но безрезультатно. Похищение было хорошо спланировано.
– Вы можете найти Женю? – Крестовский с мольбой посмотрел на Танина.
– Может быть. Если вы мне расскажете, кто вам угрожал и что от вас хотели, я смогу ответить вам конкретнее.
Крестовский закурил.
– Вы тоже ходите без телохранителей. – Китаец покачал головой. – Или они остались в машине?
– Найму, – торопливо сказал Крестовский, глубоко затягиваясь, – теперь найму.
– Вы даже не догадываетесь, кто мог похитить Женю?
– Нет, не знаю. Пару недель назад я уволил своего зама... Он связан с криминальными авторитетами. Они воровали подшипники. Ну, у нас в стране все воруют, только здесь были очень большие объемы. Пропадают целые вагоны с товаром. Я до сих пор не знаю, как это делается. Меня и назначили на завод, чтобы я навел там порядок. Вы, наверное, слышали о некоем Эдуарде Чирикове, бывшем директоре подшипникого завода. Против него возбуждено уголовное дело по статье... Короче говоря, кража государственной собственности. Подшипники утекали с предприятия как песок между пальцев.
Но я-то знаю, сам Чириков и тем более его зам, которого я уволил, не смогли бы поставить дело на такую широкую ногу... без помощи некоторых криминальных авторитетов. С одним из них, Тяпой, я встречался лично. Он предлагал мне сотрудничать с ним и его бандой и прозрачно намекнул, что он и его подручные, долгое время кормившиеся с этого завода, не остановятся ни перед чем, если кто-то возымеет намерение лишить их кормушки. Вы ведь знаете, – стряхнул Крестовский пепел в пепельницу, – наши подшипники идут на экспорт, их покупают за доллары. Я еще не до конца разобрался с ситуацией: каким образом пропадают тонны подшипников? Наверняка на заводе остались люди Чирикова и Заватова.
– Вражеские агенты, – иронично приподнял правую бровь Китаец.
– Не смейтесь, дело серьезное. – Крестовский недовольно и как-то отстраненно взглянул на Танина.
– Извините. Я слушаю вас.
Олег Васильевич загасил в пепельнице окурок и взялся за новую сигарету.
– Потом были угрозы. Увольнение Заватова, естественно, не могло не вызвать злобы у бандитов. Да-да, – надменно поджал он губы, – кто-то называет их авторитетами... Для меня они просто бандиты. Они думали, что я начну играть по их правилам, что они быстренько подомнут меня под себя, заставят стать своим соучастником. Им и в голову не могло прийти, что я поведу непримиримую борьбу.
Крестовский замолчал. Его хмурый взгляд приобрел гордый блеск, который, однако, вскоре угас, уступив место тревожной тоске.
– Боже мой, – швырнув сигарету в пепельницу, он сжал руками подлокотники кресла, – если бы я знал... Я думал, настанет лето, Женька сдаст экзамены, отправлю ее куда-нибудь в Испанию или Италию, потом к бабушке, в Ялту.
– Неплохая задумка, – прокомментировал Китаец, – жаль, что она не осуществилась.
– Что мне делать? – растерянно воскликнул Крестовский, закрывая лицо ладонью правой руки.
– Нужно немного подождать, – спокойно ответил Китаец.
Крестовский вскочил с кресла и, сделав протестующий жест, заходил по комнате.
– У вас есть дети? – Остановившись, он вперил в Танина едкий, как соляная кислота, взгляд, который не вязался с его удивленно приподнятыми бровями.
– Нет. – Китаец откинулся на спинку кресла, стараясь не встречаться глазами с Олегом Васильевичем.
– Если бы были, – заявил тот, – вам бы не пришла в голову такая абсурдная идея!
– Ваше возмущение понятно, – холодно проговорил Танин, – но в данной ситуации – это единственный выход. Пока... – многообещающе добавил он.
– Да что вы такое говорите, – всплеснул руками Крестовский, – как я могу ждать?! Мою девочку увозят в неизвестном направлении, а я должен просто ждать... Чего, спрашиваю я вас?
– Скорее всего, похитители сами свяжутся с вами. Думаю, Женя им нужна для того, чтобы, как вы сказали, заставить вас принять их правила игры.
– Никогда! – с горячностью воскликнул Крестовский.
– У бандитов нет принципов, так же как и жалости, – продолжал Танин, – вам придется хотя бы сделать вид, что вы согласны жить под их диктовку. Пока я не разберусь с ними.
Крестовский недоверчиво посмотрел на Китайца. Тот курил с непроницаемым выражением лица.
– И что вы намерены делать? – не унимался Крестовский. – Отправиться к Тяпе и с ходу перестрелять его выродков?
– Посмотрим, – флегматично отозвался Китаец. – Вообще-то, стрелять я не очень люблю.
Устав ходить по кабинету, Крестовский опустился в кресло.
– Пейте сок. – Китаец пододвинул Олегу Степановичу высокий стакан с апельсиновым соком.
– Спасибо, – рассеянно поблагодарил тот, делая быстрый глоток. – Я не смогу работать... – взволнованно заговорил он. – Сколько потребуется ждать? Я сойду с ума. Женя – единственная, кто доро...
В этот момент дал о себе знать сотовый Крестовского.
– Да, – отрывисто сказал он в трубку. – Да... – поникшим голосом повторил он через некоторое время, – дайте мне с ней поговорить!
В последней реплике было столько же требовательности, сколько и отчаяния. Китаец внимательно следил за лицом Крестовского и за тем, что он говорил.
– Женя, Женечка, – простонал Крестовский, – ты в порядке?.. А? Что? Они тебе ничего... Я все сделаю, доченька, чтобы ты...
Китайцу показалось, что Крестовский вот-вот шваркнется в обморок. Он побледнел как бумага, губы его дрожали, по лицу струился пот. Видимо, больше говорить с дочерью ему не позволили. Одеревенелый и растерянный, он по-прежнему прижимал трубку к уху. Потом бессильно опустил руку с сотовым. Она повисла плетью вдоль тела.