— Тонио! — позвал он.
Постояв мгновение, он бросил пальто на кресло, прошел к дверям кухни и заглянул в нее, — Тонио! — опять позвал он. И опять ответа не последовало. Качая головой, вернулся в гостиную. Немного постоял там и направился в спальню. С мальчишкой нужно что-то делать, подумал он, хотя он и племянник Гио. Со слугами следует обращаться одинаково. Слишком часто Тонио не оказывается на месте, когда он приходит домой. Америка испортила его.
Войдя в спальню, он включил свет и прошел в ванную комнату. Из ванной слышался шум льющейся воды. Он остановился и еще раз окликнул:
— Тонио!
Ответа не последовало. Он рванулся к ванной, но тут же остановился. Предупреждение Бейкера молнией пронеслось у него в голове. Он повернул руку, и в ней появился стилет. Тихо подойдя к двери ванной, он рывком распахнул ее.
— Чезаре?!
— Илеана?! — Его голос прозвучал эхом ее удивления. — Что ты делаешь здесь? Я думал, что ты в Калифорнии! Илеана подняла полотенце к груди.
— Я принимаю душ, — сказала она, и взгляд ее упал на стилет в руке Чезаре. — А зачем тебе этот нож? Кто, по-твоему, должен был оказаться в твоей ванной?
Чезаре отпустил стилет, и тот исчез в его рукаве. Илеана подбежала к нему, обняла мокрой рукой и поцеловала, другой рукой поддерживая полотенце.
— О, Чезаре! Если бы ты знал, как мне нужна твоя помощь!
Он посмотрел на нее с сомнением. Обычно Илеана не обращалась к нему с просьбами.
— А что случилось с твоим богатым техасцем?
Илеана взглянула на него.
— Ты злишься на меня? Я понимаю. Это все из-за того, что я не подождала тебя в Монте-Карло.
Чезаре улыбнулся.
— Илеана, ты не ответила на мой вопрос, — мягко сказал он.
Она отвернулась от него, подошла к туалетному столику и села перед зеркалом.
— Будь снисходителен ко мне, Чезаре, — сказала она просящим тоном, взглянув на свое отражение в зеркале. — Со мной произошла ужасная вещь. — Она сняла небольшое полотенце с крючка и протянула его Чезаре. — Пожалуйста, вытри мне спину. Мне всегда трудно дотянуться.
Он взял полотенце.
— Так что же произошло с твоим богатым техасцем, Илеана?
Она смотрела на него широко открытыми глазами.
— Я не хочу говорить об этом. Это было ужасно. Тебе не кажется, что я похудела?
Теперь Чезаре смотрел на нее с откровенной улыбкой.
— Ты выглядишь нормально. Что случилось? — спросил он, вытирая ей спину.
Илеана прикрыла на мгновение глаза.
— Ты меня успокоил. Я была уверена, что похудела. — Она открыла глаза и повернулась к Чезаре. — Техасец? Он оказался женатым.
— Ты ведь знала об этом, — улыбнулся Чезаре.
— Разумеется, — сказала Илеана. — Я ведь не ребенок. Но его жена оказалась ужасной женщиной. Ничего не хотела понимать. Выглядела настоящей провинциалкой. И даже сообщила обо мне в департамент иммиграции. А ты знаешь, Чезаре, они все там такие тупые!
Все еще улыбаясь, Чезаре с сомнением покачал головой.
— Они совершенно не могли понять, — быстро продолжала она, — как я могла восемь лет прожить в этой стране без денег и без работы. Они сказали, что если у меня нет работы или источников существования, то депортируют меня из страны по моральным соображениям.
Чезаре положил полотенце.
— И что ты им ответила?
— Что я могла ответить? — пожала она плечами. — Я сказала, что работаю у тебя. Они не поверили, когда я сказала им, что мне не нужно было работать, чтобы жить. Чезаре, не дашь ли мне какую-нибудь работу?
— Не знаю, — посмотрел на нее с улыбкой Чезаре. — Что ты умеешь делать? Стенографировать ты не можешь, печатать тоже. А как я еще могу тебя использовать?
Илеана поднялась с кресла и повернулась к нему, все еще держа полотенце перед собой, и прямо посмотрела ему в глаза.
— Ты ведь по-прежнему занимаешься автомобильным бизнесом, не так ли? Чезаре кивнул. Она очень близко придвинулась к нему.
— Тогда у тебя может найтись какая-нибудь работенка для меня. Когда-то у меня был “роллс-ройс”.
Он расхохотался и протянул к ней руки. Илеана упала в его объятия, и он поцеловал ее.
— Ладно. Посмотрим, что можно сделать.
— Чезаре, ты ведь сделаешь? — возбужденно звучал ее голос. — Ты чудо! — Она погладила его рукой по щеке. — Я не буду доставлять тебе никаких неприятностей, дорогой. Обещаю. Я только должна достаточно долго проработать, чтобы получить документ социального поручительства; кажется, они так его называют. Это все, что им нужно, чтобы убедиться в моем легальном существовании.
Его руки крепче обняли ее. — У тебя все в порядке с легальным существованием, — засмеялся он. — Ты всегда можешь сказать, что я знал твоих родителей.
Илеана быстро взглянула на него, чтобы понять, есть ли скрытый смысл в этих словах, но его глаза смеялись. Что-то запершило у нее в горле, и впервые за долгие годы она подумала о своих родителях.
И прежде всего вспомнила лицо отца в ту ночь, когда он открыл дверь спальни и увидел их всех вместе в кровати — мать, ее, Илеану, и богатого американца.
Глава 13
Ее мать была англичанкой, вышедшей замуж в семнадцать лет за лихого молодого румына, барона Бронски. В бульварных газетах того времени об этом писали, как о захватывающем романе. Менее чем через год родилась Илеана. Потом произошла революция, и сказка кончилась. Жизнь по-своему соприкасается с романтикой.
В детстве у нее было мало возможностей узнать родителей как следует. Она смутно помнила, что ее мать считалась очень красивой женщиной, а отец — очень привлекательным мужчиной, но большую часть своей жизни она провела вдали от них, в различных учебных заведениях.
Сначала в английской школе. Она поступила туда в пятилетнем возрасте, когда началась война. Отец пошел в армию, а мать окунулась в различные общественные обязанности военного времени, и у нее просто не хватало времени для дочери.
Затем, когда война окончилась, они переехали в Париж, а ее отослали в школу в Швейцарию. Предлогом послужило то, что ее неоднократно раненный, почти калека, отец был якобы слишком занят борьбой за возвращение своих земель и своего бывшего богатства. Это обстоятельство мешало им обосновываться постоянно в каком-либо одном месте. Ей никогда не приходило в голову расспрашивать свою мать о ее отношении к этому. Мать всегда была слишком занята своими друзьями и благотворительной деятельностью. Кроме того, было что-то еще в их отношениях с матерью, что сковывало Илеану, мешая ей откровенно поговорить с ней.
Тогда Илеане шел четырнадцатый год. Школа в Швейцарии отличалась от английской. В Англии упор делался на чисто академические знания, а в Швейцарии на практические. Школу заполняли богатые молодые девушки из Англии и Америки. Илеана научилась кататься на лыжах, плавать и ездить верхом. Она также научилась одеваться и танцевать, вести непринужденную беседу.
Когда Илеане исполнилось шестнадцать, начала отчетливо проявляться ее красота. Цвет лица и глаза достались ей от матери, которая считалась красавицей, а гибкость и грация — от отца. Как раз напротив школы, через озеро, располагалось аналогичное учебное заведение для юношей. Между этими двумя школами поддерживалась тесная связь, что открывало дополнительные возможности в воспитательной работе.
В то лето, когда ей исполнилось шестнадцать, была организована загородная поездка. Ее партнером оказался высокий темноволосый молодой человек, наследник какого-то трона на Ближнем Востоке. У него было такое длинное имя, что никто не мог его запомнить, поэтому все звали его Абом, сокращенно от Абдула. Он был на год старше ее, со смуглым орлиным профилем, голубоглазый и красивый. Каноэ доставило их к небольшому островку, находящемуся в стороне от других, и теперь они лежали в купальных костюмах на Песке, впитывая в себя яркое полуденное солнце.