— Сеньор Эстебан сказал, что вам нужен механик. — У нее были очень голубые глаза.
— Вы кого-нибудь знаете? Как я могу повидаться с ним? — нетерпеливо спросил он, уже порядком устав от работы. Эта сторона гонок ему никогда не нравилась.
— Я и есть этот механик, — улыбнулась девушка.
— Но вы же... Гонки не самое подходящее место для женщин. Это же тысяча четыреста миль!
Улыбка исчезла из ее глаз, и она твердо взглянула на него.
— Когда было нужно, я проезжала такие расстояния. Но мы так далеко не поедем, — спокойно сказала она.
— Не поедем? — Чезаре уставился на нее.
Она покачала головой, и белокурые локоны вокруг загорелого лица блеснули в солнечных лучах.
— В этом нет необходимости. — Она склонилась над капотом и стала рассматривать двигатель. — У дона Эмилио другие планы, — шепнула она.
Его глаза слегка расширились — он не ожидал приезда девушки.
А она уже выпрямилась и протянула на мужской манер ему руку.
— Меня зовут Люк Никольс, — представилась она с улыбкой.
Пожимая протянутую руку, Чезаре изучающе смотрел на Люк.
— И вы действительно разбираетесь в “феррари”?
Ее улыбка стала шире.
— Не сомневайтесь. Я участвовала в гонках на ней по всему миру. — Через плечо Чезаре она увидела, что к ним приближается Эстебан. — Спросите у него.
— Вижу, что вы уже познакомились. Это хорошо, — сказал Эстебан.
— Но кто слышал о том, чтобы в гонках на приз “Гран Мехико” участвовала девушка? — спросил Чезаре.
— Вам очень повезло, граф Кардинале, — ответил Эстебан. — У сеньориты Никольс было много предложений, но она решила не участвовать в этих гонках, пока не узнала о ваших затруднениях. В прошлом году она шла на собственном “феррари”.
— На собственном? — Чезаре повернулся к ней. — А что с ним случилось?
— Я не выиграла. А он был заложен до последней гайки и поэтому ушел. Я надеялась подобрать что-нибудь здесь, но безуспешно, — пожала она плечами.
— Понятно, — сказал Чезаре. — Вы, должно быть, хороший специалист, если мой друг Эстебан так аттестует вас. Если выиграем, то, как принято, делим приз, а если не выиграем, я плачу вам пятьсот долларов.
— Согласна, мистер Кардинале, — улыбнулась Люк.
Чезаре снял с дверцы пиджак.
— Отрегулируйте зажигание и проверьте автомобиль на трассе. Подготовьте мне полный отчет к пяти часам вечера. Я буду в баре отеля “Эль-Сиудад”.
— О'кей, — сказала Люк и повернулась к Эстебану. Тон ее голоса стал сугубо деловым. — Распорядитесь, пожалуйста, чтобы мне предоставили вторую смотровую яму, сеньор Эстебан. Ту, где установлен новый электрический стенд. Прежде всего я хочу проверить электропроводку.
Эстебан кивнул, а Чезаре повернулся и пошел к выходу со стоянки. Выходя, он оглянулся и увидел, что она уже заводит машину на смотровую яму.
Свет в баре отеля “Эль-Сиудад” исходил из скрытых в стене ниш и был таким слабым, что Чезаре едва различал стакан на столике перед ним. На часы он даже не пытался смотреть, поскольку был уверен, что не разглядит стрелки на циферблате.
Дверь отворилась, и луч солнца прорезал густой полумрак. Чезаре повернул голову и увидел, что в помещение вошла Люк и остановилась, привыкая к тусклому освещению и пытаясь увидеть его. Он встал.
Улыбаясь, она вошла в кабину и села в кресло напротив него.
— При входе им бы следовало выдавать шахтерские лампы, — рассмеялась она.
— Да, темно, — согласился Чезаре. Подошел официант. — Вы не могли бы сделать свет поярче, пока мы совсем не ослепли? — спросил он.
— Конечно, сеньор, — официант перегнулся через столик и нажал скрытую кнопку в стене. Немедленно их кабинку залил мягкий свет.
— Вот это уже лучше, — улыбнулся Чезаре. — Что вы будете пить?
— Дайкири, пожалуйста, — ответила Люк.
Официант отошел.
— Что вы думаете о машине? — поинтересовался Чезаре.
В ее глазах появилось выражение, похожее на грусть.
— Машина просто замечательная. Такая жалость! В нормальных условиях на такой машине можно было бы выиграть гонку.
Официант принес коктейль и отошел.
— Салют! — поднял бокал Чезаре.
— За удачу! — Она отпила из бокала.
— Будут и другие гонки, — сказал Чезаре.
— Надеюсь, — ответила она совершенно невыразительным тоном и огляделась. Поблизости от них никого не было. Понизив голос, она сказала:
— Я подсоединила взрывное устройство к спидометру. Ровно через сто пятнадцать миль после старта оно взорвется и выведет генератор из строя. Мы будем в двухстах девяноста милях от следующего проверочного пункта, поэтому пройдет около пяти часов, прежде чем они найдут нас. Там, примерно в полумиле от дороги, есть небольшой заброшенный домик. Мы заберемся туда и будем ждать дона Эмилио. — Она сделала еще один глоток из своего бокала.
— И это все? — спросил Чезаре, отпивая коктейль.
— Все, — ответила она.
Чезаре внимательно изучал ее. Она переоделась в легкое летнее платье, которое делало ее очень женственной, и походила скорее на американскую студентку, нежели на соучастницу незаконной деятельности мафии. Он улыбнулся про себя. Дон Эмилио все-таки непредсказуем.
Девушка чувствовала себя неловко под его изучающим взглядом. Он не был похож на тех мужчин, с которыми ей приходилось встречаться ранее. Их грубые манеры не оставляли сомнений относительно их социальной принадлежности. Чезаре не подпадал под" сложившиеся у нее представления.
— Что вы так внимательно рассматриваете? — спросила она наконец. — Разве вы никогда не видели девушек?
Еще не закончив фразу, она почувствовала, что сказала глупость.
Он слегка улыбнулся.
— Извините за пристальный взгляд, но меня не покидает мысль, почему такая девушка, как вы...
— Мне хорошо платят, — холодно ответила она. — Я же говорила вам, что хочу иметь “феррари”, а это самый быстрый путь заполучить его. — Она сделала еще один глоток. — А как понять вас? Вы ведь не нуждаетесь в деньгах.
— Вы правы, — рассмеялся Чезаре. — Но гонок, подобных этой, не так уж много. А жизнь в ожидании их скучна, если у тебя нет никакого занятия.
Он подал знак официанту, и они помолчали, пока тот ставил перед ними новые коктейли.
— Очень жаль, — сказал он, с грустью рассматривая свой стакан. — Мне так хотелось выиграть эту гонку.
— Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, — сказала Люк, и лицо ее неожиданно просветлело. — Ничто не может сравниться с этим — скорость, опасность, азарт... Вы ощущаете кипение жизни. Внутри у вас все дрожит, и словно целый мир переворачивается в вашей душе.
— Точно! Именно так! — откликнулся Чезаре. Нотки почти мальчишеского азарта послышались в его голосе. — Не думал, что кто-то еще чувствует то же самое. Это равносильно ощущению, что вы обладаете всем, чего можно только пожелать в этом мире, — всеми деньгами, всей властью, всеми женщинами...
Люк почти застенчиво смотрела на свой стакан.
— Я не встречала никого, кто мог бы чувствовать нечто подобное.
Чезаре протянул руки через столик и положил их на руки девушки. Она ощутила исходившую от них силу и власть и посмотрела ему в глаза. Лицо его было напряженным, а глаза сверкали, как у тигра, вышедшего на ночную охоту.
— У меня такое чувство, словно я никогда до этого не был с женщиной, — с нежностью сказал он.
Неожиданный страх охватил Люк. Она испугалась не его, а себя, ибо очень хорошо знала, что может сделать с ней такой мужчина. Она быстро отдернула руки.
— Давайте придерживаться деловых отношений! — сказала она со всей холодностью, на какую была способна. — Мы оба знаем, что не можем ничего от этого выиграть.
— Почему, Люк? — спросил он по-прежнему нежным голосом. — Почему мы должны заниматься только делом?
Глаза Чезаре притягивали, как два таинственных магнита, и она чувствовала, что начинает поддаваться их магической силе. Знакомый жар начал возникать в ее пояснице, и знакомая слабость охватывала тело. Почему всегда так происходит? Причем как раз тогда, когда она все продумала.