— От меня они ничего не узнают.
— Я верю в это, — согласился Эмилио. — Но Обществу будет нанесен большой вред, если мы оба ошибаемся. У других нет такой уверенности, как у тебя и у меня.
— Почему же нет? — требовательно спросил Чезаре. — Я держу свою клятву, и мне ничего не нужно от них.
— Дело именно в этом, — быстро сказал Эмилио. — Их как раз это и беспокоит. Человеку, который ничего не хочет, нечего защищать. Ты не похож ни на Дэнди Ника, ни на Большого Голландца, ни на Элли, которых ты уже убрал. У них были основания остаться верными, у них было что защищать, им было выгодно вносить свою лепту в дело развития Общества. А от тебя, мой племянник, нам нет никакой прибыли, ты ничего не производишь. Ты дилетант, которого, как малое дитя, интересует только состояние возбуждения и опасности.
— Так это из-за Дэнди Ника они хотят моей смерти?
Эмилио печально посмотрел на него и беспомощно развел руками.
— По этой причине ты должен сдержать свою клятву перед Обществом.
Люк обратила внимание на какое-то движение за занавеской.
— Чезаре! Берегись! — в ужасе закричала она.
Чезаре повернулся так быстро, что она даже не заметила, как из его руки вылетел стилет и вонзился в занавеску, поразив прятавшегося за ней, в алькове, мужчину. Ухватившись руками за занавеску, мужчина вместе с ней рухнул на пол, сорвав ее с крючков. Пистолет с шумом упал на пол, к ногам Люк.
Чезаре быстро склонился над человеком и отдернул занавеску с его лица.
— Это Дэнди Ник! — сказал он хрипло. — Теперь, согласно закону, не осталось человека, для кого я представляю угрозу.
— Не совсем так, племянник. Остался еще один, — негромко сказал Эмилио.
Чезаре удивленно посмотрел на него.
— Кто же это, дядя?
В руке Эмилио появился пистолет.
— Я, — сказал он спокойно.
Как досадно, подумал он почти с сожалением, когда его палец уже нажимал на курок. Чезаре мог стать одним из великих грандов, мог стать одним из донов, но чего-то ему не хватило.
Маттео был так поглощен своими мыслями, что не увидел, как Люк нажала на спусковой крючок пистолета, подобранного с пола. Пуля попала ему в плечо и отбросила назад в кресло. Пистолет выпал из его руки.
В мгновение ока Чезаре оказался перед ним со стилетом, занесенным над его головой.
— Нет! Нет! — пронзительно закричал Маттео. — Я поговорю с советом Общества! Они послушают меня!
— Слишком поздно, дядюшка! — бешено рассмеялся Чезаре. — Их собственные законы вынесли тебе приговор! После твоей смерти я буду свободен.
Оцепеневшая от ужаса Люк смотрела, как нож раз за разом погружается в тело Эмилио.
— Остановись, Чезаре! — закричала она. — Хватит!
Чезаре медленно вышел из-за стола. Повернулся к ней, и она увидела, что маниакальный взгляд убийцы стал исчезать из его глаз. Взяв ее за руку, он открыл дверь. На пороге обернулся, посмотрел внутрь комнаты и перевел взгляд на Люк.
— А ты знаешь, он и вправду стал верить, что является моим дядей, — сказал он с мягким смешком.
Чезаре открыл дверь своей квартиры, и они вошли. Он подошел к столу, сел, отодвинул в сторону ворох накопившейся почты и, достав чековую книжку, стал что-то в ней писать.
Люк подошла сзади и начала мягко массировать ему шею.
— Как хорошо быть дома, — сказала она.
Закончив выписывать чек, Чезаре обернулся и протянул его Люк.
— Возьми! — резко бросил он. Прекратив массировать ему шею, Люк с недоумением посмотрела на него.
— На что это?
Его голос был решительным, а глаза как у незнакомого человека.
— Ты говорила, что хочешь “феррари”. Теперь ты можешь собрать свои вещи и уходить!
Она удивленно смотрела на него, не веря своим ушам. В животе появилась боль, к горлу подступила тошнота. Приступ повторялся. Повторялся второй раз!
— Ты думаешь... — Она на мгновение поперхнулась и ощутила во рту горький привкус желчи. — Ты думаешь, что из-за этого я осталась с тобой?
Чезаре встал, прошел, не глядя на нее, к бару, чего-то налил себе и залпом выпил. Потом повернулся к ней и сказал:
— Это неважно, что я думаю. Между нами все кончено!
Она должна была сказать ему. Возможно, если бы он знал, что она беременна, то не поступил бы так. Это не его вина. Он так много перенес в жизни.
— Чезаре, что же мне теперь делать? Я...я не...
Он снова подошел к бару, открыл маленькую дверцу и, достав темную бутылочку, поставил ее рядом с виски.
— Мне все равно, что ты будешь делать, — прервал он ее. — Но у тебя есть выбор. Ты знаешь, что в этой бутылочке. Несколько капель — и через три минуты забвение! Совершенно безболезненно. Решай сама!
Он прошел мимо нее к двери. Люк шла за ним.
— Чезаре! — заплакала она. — Куда ты идешь? К ней?
Он неприязненно улыбнулся. Голос его зазвучал подчеркнуто жестоко:
— Да. Я устал от тебя. Устал лежать с тобой на грубых застиранных простынях. Устал от твоих плебейских выкрутас в любви! Ты была права, когда сказала при нашей первой встрече, что Илеана может за десять минут дать мне больше, чем ты за десять дней. И ты доказала это!
— Ты больше не хочешь меня? — подавленно спросила она, дотрагиваясь до лацкана его пиджака.
Чезаре отстранил ее руку.
— Это не совсем точно, — холодно сказал он. — Ты мне больше не нужна! — Дверь за ним закрылась.
Несколько мгновений она тупо смотрела на нее, потом повернулась и медленно пошла к кушетке. Это вновь с ней случилось. Она посмотрела на флакон с ядом. Он был прав — это единственный выход для таких, как она.
Люк поднялась и направилась к бару. В этот момент ее стало тошнить. Она побежала в ванную комнату и склонилась над раковиной. На глаза навернулись слезы. Ее вырвало. Она медленно опустилась на колени и прислонилась головой к холодному мрамору ванной. Слезы ручьями побежали по щекам. Теперь сомнений в ее беременности не было.
Глава 27
Он повернул ключ в двери и вошел в номер Илеаны. Свет был включен, и до него донесся шум воды. Он подошел к ванной комнате и позвал:
— Илеана!
Шум воды прекратился, а затем послышался ее голос:
— Чезаре, это ты?
— Да, — засмеялся он. — Я вернулся.
— У тебя все нормально?
— У меня все прекрасно. Выходи скорей, у меня есть для тебя важная новость!
Чезаре отвернулся от двери. Пришло их время. Время приключений закончилось, нужно начинать строить семью. Он понимал теперь, что имел в виду его отец, когда сказал ему:
— Не дай умереть нашей фамилии, мой сын. Не растеряй всего того, что ты сеешь.
Из-за двери она позвала его:
— Дорогой, передай мне мою косметичку. Ведь ты никогда не видел меня ненакрашенной. Сумочка на ночном столике.
Он улыбнулся про себя, вспомнив, сколько раз видел ее без помады. Но ему следует привыкать к ее маленьким капризам. Ведь они станут частью их семейной жизни.
Чезаре подошел к туалетному столику и взял сумочку. Замки оказались незащелкнутыми, сумочка раскрылась, и часть ее содержимого вывалилась на пол. Все еще улыбаясь, он нагнулся и стал подбирать выпавшие предметы.
Сунув помаду и пудреницу в сумочку, он сгреб карточки и письма. Рассеянно взглянул на них. Какой только хлам не таскают с собой женщины! Кредитные и расчетные карточки, письма.
Последнее письмо привлекло его внимание. На конверте стояла пометка: “Официальная переписка Правительства США”. Оно пришло из министерства иммиграции на имя Илеаны. Механически он стал читать его:
"По ходатайству мистера Джорджа Бейкера из Федерального бюро расследований настоящим уведомляем вас о том, что ваша просьба о предоставлении вам визы в качестве постоянно живущего в стране иностранца рассмотрена положительно. Просим передать это письмо и ваш паспорт в наше ближайшее представительство для оформления соответствующего разрешения”.