Мила вздрогнула, замерла, уставилась на супруга враз остекленевшими глазами и, не сгибая коленей, рухнула на пол. Оторопевший Костя почему-то понял: супруга покинула его навсегда.
Я повертела в руках послание и вновь прочитала заключительный абзац.
«Не убивал Милу, клянусь своей жизнью. Я не понимаю, почему она умерла. Ну подумай сама, зачем травить жену в чужом доме, демонстративно, на глазах у свидетелей? Может, я и сволочь, но вовсе не идиот! Куда проще было купить обожаемые Милой консервированные грибы и подсыпать отраву туда. Ну с какой стати мне лишать ее жизни на глазах у вас? Нет, это сделал кто-то другой, а свалил на меня. Знаешь, как дело было? Людмила где-то поела, в ее тарелке был яд, который действует не сразу, а постепенно. Ну а потом она пошла к двери, увидела меня, заорала и упала мертвой. Я арестован вследствие ошибки, и твое дело теперь помочь мне. Пришли продукты и прочее, иначе сообщу о своих подозрениях кому надо. Ну-ка, вспомни, кто угощал Милу перед смертью?»
На этом письмо обрывалось. От последней буквы вниз тянулась ровная линия, словно кто-то вырвал у Кости клочок бумаги и унес.
Я скомкала бумажонку и швырнула на заднее сиденье. Ай да Константин! И ведь мне сначала стало его жаль, я была готова нестись в ближайший магазин и покупать продукты по приложенному списку. Но конец письма охладил мой пыл. Вот оно что! Костя во что бы то ни стало хочет убедить окружающих в своей невиновности, и он выбрал для этой цели замечательную линию защиты: жену не убивал, просто повздорил с ней, поездку в Ложкино специально не планировал, отправился к нам спонтанно, о каком заготовленном яде может идти речь? И вообще, глупо убивать жену на глазах у знакомых. Вот тут я со Звонаревым согласна: и правда, лишь дурак способен на подобный поступок. Но есть и очень хитрые преступники, прикидывающиеся идиотами. Значит, сейчас Костя пытается свалить вину на нас. Дескать, кто-то из обитателей особняка в Ложкине подсунул госпоже Звонаревой медленно действующую отраву, а тут, весьма кстати, появился Костя и мигом был принят за убийцу.
И он еще ждет от меня продукты? В полном негодовании я нажала на газ и, стартовав ракетой с места, понеслась домой. Путь лежал мимо ресторана «Кофе и чай». Увидав знакомую вывеску, я притормозила. Ладно, загляну на минуточку, хлебну латте, успокоюсь и покачу в Ложкино.
Я довольно часто заглядываю в «Кофе и чай», едальня привлекает меня вкусной выпечкой и отличным капуччино. Цены тут умеренные, пафоса никакого, поэтому так называемая тусовка сюда не заходит. В «Кофе и чай» не работают официанты, умеющие с одного взгляда назвать стоимость вашей одежды и определить, к какой коллекции относится сумочка. К тому же милая ресторация расположена довольно далеко от метро, в тихом переулке, рядом нет остановок общественного транспорта, поэтому основную массу клиентов приятного местечка составляют постоянные посетители, которым, как и мне, претят шум, суматоха и крик.
Предвкушая вкусный кофе, я вошла в холл и радостно сказала гардеробщице:
– Привет, Леночка.
Обычно девушка, увидав меня, мгновенно выскакивает из своего закутка, берет одежду и заговорщицки шепчет:
– Даша, здрассти! Не берите сегодня «Наполеон». Шеф с утра так орал! Коржи перепекли. Вот чиз-кейк – суперский.
Но сегодня Леночка отреагировала более чем странно.
– Ой, – вырвалось у нее, – это вы?
– Ну да! А что удивительного? Возьми куртку.
– Э… э… ага! Сейчас! – кивнула Леночка и ужом скользнула в служебное помещение.
Я удивилась. Что случилось со всегда милой девушкой? Впрочем, любые произошедшие с Леночкой метаморфозы не имеют ко мне никакого отношения. Может, у гардеробщицы живот болит, и она понеслась в туалет!
Сняв курточку, я положила ее на деревянный прилавок, шагнула в зал, с радостью отметила, что там находится всего лишь одна женщина, хотела сесть за любимый, расположенный у окна столик, и услышала слегка задыхающийся голос метрдотеля Димы:
– Ах, Дарья Ивановна, простите, но мы закрыты!
– Не поняла! Как закрыты?
– Увы, спецобслуживание. Ресторан выбран для проведения дня рождения.
– Но вон там клиентка?!
– Да, да, она последняя. Сейчас уйдет и все, начнем шарики развешивать.
– Мне только латте. Это быстро!
Дима заломил руки.
– Ужасно! Так неприятно вам отказывать! Все отключили, кухня только для праздника работает.
– Да, конечно, – кивнула я и пошла к выходу.
– Курточку возьмите, – пискнула красная Леночка.
Я вышла на улицу, села в «Пежо» и стала размышлять, где можно выпить латте. Ладно, поеду в «Колясочку», там, правда, намного дороже, зато сие заведение никогда не закрывается для постоянных клиентов. Кстати, там можно и поесть, допустим, мидии или морские гребешки.
И тут произошло нечто интересное. Пока я сидела в «Пежо», к «Кофе и чаю» подъехала машина, из нее выбрались парень с девушкой и прошли внутрь. Через пару мгновений я увидела, что влюбленные преспокойно уселись за мой любимый столик у окна. Мэтр Дима сам подал им меню.
Я во все глаза наблюдала за происходящим. Вот парочке принесли в высоких стаканах латте и пирожные, более того, сейчас на моих глазах в ресторацию впорхнули две девицы. Боковое стекло «Пежо» было опущено, и я великолепно услышала диалог девчонок.
– Во, давай сюда, – сказала она, ткнув пальцем в вывеску.
– Ладно, – согласилась другая, – надеюсь, тут не дерьмом поют.
Согласитесь, разговор мало походит на беседу гостей, приглашенных на день рождения, да и парочка, любезничающая сейчас у окна, тоже явно заглянула полакомиться кофейком. Значит, забегаловка преспокойно работает, Дима обманул меня.
Я схватилась за руль. Совершенно не понятно по какой причине Дима решил бортануть Дашутку. Не стану требовать от наглеца объяснений, просто более никогда не загляну в сей отстойник!
Кипя от бешенства, я добралась до «Колясочки», поднялась по мраморным ступенькам, толкнула тяжелую дверь и оглядела зал. Одна из официанток, навесив на лицо улыбку, ринулась ко мне.
– Где хотите сесть? – затараторила она. – Может, в голубой гостиной?
Я не успела ответить на вопрос, потому что дама в темно-красном костюме, стоящая около стойки с пирожными, крикнула:
– Марина, иди сюда!
– Простите, – воскликнула девушка и кинулась к начальству.
Я спокойно сняла куртку, увидела, что официантка идет назад, и сказала:
– Лучше я здесь останусь, вон там, на диванчике.
– Извините, – залепетала девчонка, – у нас нет свободных мест.
– Как это? Да вон полно столиков, пустых!
– Э… э… э… они заказаны, сейчас люди придут.
– Ладно, тогда в голубой гостиной.
– Ну… у… у… там… э… э… э… уборка!
– Но вы же секунду назад предлагали мне сесть именно там!
– О… о… о… и… я… совсем забыла! Да! Там наводят порядок. До свиданья.
В состоянии, близком к истерическому, я выпала на улицу, отошла чуть в сторону от «Колясочки» и тупо уставилась на витрину какого-то бутика. Что происходит? Я не прошла в «Колясочке» фейс-контроль? Но меня там великолепно знают. Был, правда, один случай, когда я заявилась в пафосное место после неудачной стрижки, в тот день меня в ресторане встретили без улыбки, но уже через секунду местное начальство по имени Алина всплеснуло руками:
– Боже, это вы! – и инцидент оказался исчерпан.
Но сегодня я смотрюсь, как всегда, а Алина сначала отвернулась, а затем, подозвав к себе официантку, приказала не впускать госпожу Васильеву.
Глава 5
Чья-то рука осторожно коснулась моего плеча, я обернулась. Рядом стояла та самая официантка, вроде Алина назвала ее Мариной.
– Дарья, – тихо сказала она, – простите. Это не я! Алина приказала вас пнуть.