С волнением жду вердикта главного «телевизионщика» страны, прикидывая, придётся ли применять внушение и насколько хватит его силы? Вряд ли мой гипноз имеет настолько долговременный эффект, чтобы его хватило на всё время, пока будет сниматься первый сезон сериала. Хотя, с другой стороны, посол Великобритании вроде бы не поднял шум, вспомнив, кто на самом деле находился в его кабинете. А может, и поднял, а меня просто не считают нужным информировать.
— Тут у вас дело происходит в какой-то пустыне, — наконец говорит Лапин. — Где, по вашему мнению, сериал желательно снимать?
— Думаю, подошёл бы какой-нибудь среднеазиатский город. Хотя пришлось бы постараться, населив его «американцами» и «мексиканцами». Соответственно, убрать местный колорит, навешать вывесок на английском и испанском языках, нагнать американских машин. Кактусов в пустыне навтыкать картонных…
— Угу, кактусов картонных, — буркнул председатель Гостелерадио, глядя на меня сквозь линзы очков. — А если Прибалтика или Калининградская область?
— Думал об этом, там как раз есть такие вполне европейские городки, которые можно выдать за американские, да и пески должны иметься. Главное, чтобы сосны и море в кадр не попадали, и солнца нужно много, как в Нью-Мексико. Не знаю, как много в Прибалтике бывает солнечных дней.
— Это мы ещё обсудим, если до съёмок дойдёт… Сюжет интересный, и идеология в нём просматривается, но, скажу прямо, наркотики на советском телевидении… Однако, Алексей Михайлович, наркомания, — он сделал ударение на букве «и», — в нашей стране отсутствует как таковая. Стоит ли заострять внимание в первую очередь молодёжи на наркотиках? Может, заставить главного героя заниматься чем-то другим?
Подозревал я, что не получится всё гладко, где-нибудь да споткнусь. Но для меня этот метамфетамин — вещь принципиальная, и я пытаюсь доказать Лапину, что учитель химии может вляпаться в криминальную историю только благодаря наркотикам. Мы должны как раз показать, что наркотики — это очень плохо, смотрите, к чему это может привести. В общем, продемонстрируем обдолбанных нариков во всей их красе.
Сергей Георгиевич слушает меня и хмурится. Затем решительно опускает ладонь на полированную поверхность стола.
— Знаете что, молодой человек — а вы действительно молодой с высоты моих лет и жизненного опыта… Так вот, научитесь прислушиваться к мнению старших товарищей. Если я говорю, что наркотики в нашем фильме не могут фигурировать, значит — они там фигурировать не будут! Я оставлю сценарий у себя, почитаю вечером дома, подумаю, какие изменения можно внести. А вы сейчас будете уходить — у секретаря оставьте свой телефон для связи. Всего хорошего.
Всё-таки завёл он меня, паразит! Очень хотелось применить своё НЛП-программирование, но я чувствовал, что делать это нужно в спокойной обстановке, а не когда «кипит наш разум возмущённый». Вот уж хрена, так я ему и отдал сценарий на переделку. Нет, тот экземпляр оставил, пусть тешит себя мыслью о своей всесильности. Только у меня есть напечатанный под копирку и второй экземпляр рукописи, а на крайний случай дома лежит и сама рукопись. Вот этот второй экземпляр я и отнесу…. А кому, кстати? Может, сразу к директору «Мосфильма»? Кто круче, он или Лапин? В общем-то, это две разные организации, одна представляет собой Гостелерадио, а вторая подчиняется Комитету по кинематографии. Пересечься они могут лишь тогда, когда сериал отправится в виде бобин с уже отснятой плёнкой на телевидение. И там, конечно, Лапин уже может наложить свою лапу — каламбурчик, однако — на мой сериал, не пустить его в эфир. Придётся доказывать, что на съёмки были затрачены средства из государственного бюджета, попытаться привлечь на свою сторону кого-то из власть имущих, хотя, по большому счёту, с кем из них я достаточно хорошо знаком? С Брежневым? Виделись один раз, и то разговор получился на повышенных тонах. Тем более, к тому времени Леонид Ильич может уже и впрямь пополнить ряды пенсионеров.
В смешанных чувствах я прямо с уличного таксофона набрал Галине и попросил свести меня с начальством «Мосфильма». Уже опустив трубку после её обещания устроить всё в лучшем виде подумал, что веду себя с дочерью пока ещё Генерального секретаря не то что нагло, а слегка вызывающе.
Тем не менее, Галина и впрямь оперативно сработала, уже на следующий день я переступил порог директора «Мосфильма» Николая Трофимовича Сизова. Брежнева на всякий случай предупредила, что некоторые коллеги считают Сизова держимордой, мне же с первых минут он показался весьма симпатичным и начитанным, ещё крепким стариком с неплохим чувством юмора.