— Не знаю, — я пожимаю плечами. — Может, воспитание повлияло, — я правда обожаю бесить мистера Малфоя — он приходит в ярость куда быстрее Скорпиуса.
— У него есть ребенок, о котором нужно думать! Он не может просто взять и жениться на первой попавшейся женщине!
— Вот именно! — соглашаюсь я. — Я сказала то же самое!
На несколько секунд воцаряется тишина. Впервые мы с Драко Малфоем на одной стороне. Такое странное ощущение. Это я перешла на темную сторону, или Драко — на светлую?
— Итак… что можно сделать? — спрашивает он меня.
— Вы о чем? — удивляюсь я. — Мы ничего не можем сделать. Они женаты.
— И? — говорит он, будто брак вообще ничего не значит. — Это не продлится долго! И чем быстрее она поймет это, тем лучше!
Не могу сдержаться, чтобы не почувствовать интерес к тому, что подразумевает Драко. Их нужно разлучить… нет! Это ужасно! Серьезно, я же не такой плохой человек? Хотя мысль о том, что Скорпиус и Дэйзи не будут вместе, кажется привлекательной. Но хочу ли я, чтобы они расстались вследствие моих действий? Не думаю, что Скорпиус ответит благодарностью за разрушенный брак и сразу же влюбится в меня. Скорее всего, он никогда не заговорит со мной и получит опекунство над Эйданом из-за моего сумасшествия и всего остального. Лучше обойдемся без этого.
— Что вы предлагаете? — спрашиваю я.
— Просто предлагаю тебе помочь мне донести до нее одну простую истину: она совершила огромную и страшную ошибку, — отвечает он. Как будто это так просто. Он бы еще предложил просто убить ее и спрятать тело в огороде с тыквами у Хагрида в Хогвартсе. Это было бы так же «просто», как и то, что он предлагает.
— Я так не думаю, — говорю я, хотя половина меня хотела бы услышать продолжение. Ладно, три четверти меня. — Скорпиус возненавидит нас обоих и никогда с нами не заговорит, — не могу поверить, что называю себя и Драко Малфоя емким словом «нас», будто мы команда или что-то вроде этого. Кажется, я иду по темному пути…
— Скорпиус поблагодарит нас, в конце концов, — возражает Драко.
— Как в тот раз, когда он поблагодарил вас за то, что предложили мне денег на аборт? — спрашиваю я, имея в виду нашу небольшую встречу, когда я была беременна. Он выглядит немного смущенным при упоминании этого.
— Это было ошибкой с моей стороны, — признает он, — но ты ведь точно так же раздражена, как и я? Когда я впервые услышал об этом, сразу подумал о тебе и твоих чувствах…
— Ладно, подождите секундочку, — прерываю я, — несколько минут назад вы думали, что я в курсе! Прекращайте подлизываться — я не помогу вам разлучить их. И вообще… Я ничего не чувствую. Мне все равно, — Драко не верит мне. Никто мне не верит. — А даже если бы мне было не все равно, я по-прежнему была бы против вашего предложения! Разрушив их брак, мы причиним больше вреда, чем пользы!
Сощурившись он смотрит на меня. Уверена, Драко Малфой не любит, когда ему перечат. Но я стою на своем и смотрю на него, пока он не отводит взгляд.
— Ладно. Хорошо. Сделаем вид, что этого разговора не было, — говорит он и выходит в коридор. — Мне лучше уйти. Счастливого Рождества.
На этом он уходит. Кто в своем уме заканчивает разговор на тему развода сына с его женой из Вегаса фразой «Счастливого Рождества»? Дэйзи понятия не имеет, во что она вляпалась. Хотя, может, и знает, учитывая то, какая она старая, что, должно быть, училась в школе с самим Драко…
Ладно, возможно, я преувеличиваю. Так слегка.
*
Мне кажется, два дня выходных к Рождеству — это нечестно, но, вероятно, старый целитель Уортон так не думает. Да и выходными их толком не назовешь, учитывая то, что это были самые стрессовые дни года. Кажется, я вообще не отдохнула.
Глэдис, Хэйзел и Линда согласны, конечно же, но все-таки я немного завидую их нормальному Рождеству.
— Я была у сестры, — говорит Глэдис. — Все было спокойно.
— «Наш Лиам» подарил мне подвеску, — рассказывает Линда. — Правда, красивая?
— Брендан купил нам билеты во Францию! — объявляет Хэйзел, и мы непонимающе на нее смотрим. — «Бесполезное дерьмо», — объясняет она.
— А-а-а, — доходит до нас. Это впервые Хэйзел назвала мужа по имени с тех пор как… да вообще впервые.
— Что насчет тебя, Роза? — спрашивает Линда. — Как прошло Рождество?
— Встретилась с женой Скорпиуса, — говорю я. Очень странно произносить такое — его жена. Внезапно сестра Глэдис, подвеска Линды и муж Хэйзел прекращают вызывать интерес — все хотят услышать подробности. — Она… — корова. — Она… — сука. — Она… очень милая, — к сожалению, я не вру — и это раздражает больше всего. — И она хочет со мной дружить.
— Что ты ответила? — спрашивает Линда, ее глаза на секунду расширяются.
— Я сказала, что у меня хватает друзей, — звучит ужасно, когда я снова говорю это. Может, это я корова.
— Молодчина! — говорит Глэдис, а Хэйзел согласно кивает. Линда смотрит в пол, избегая моего взгляда. Очевидно, она тоже считает меня сучкой. — С чего бы тебе дружить с ней? Это все равно, если бы я дружила с двадцатилетней женой моего бывшего мужа!
— Ох, есть еще кое-что, — вдруг вспоминаю я. — Она старше его на десять лет. И его отец хочет, чтобы я их разлучила.
Они все смотрят на меня тем удивленным взглядом, будто интересуются, сколько еще странностей может быть в моей жизни. Я перестала этим интересоваться несколько лет назад, потому что с каждым разом все становится еще более странным.
— Десять лет — это немного, — пожимает плечами Линда. — Я бы не прочь отправиться в Лас-Вегас с Дэмьеном Кеннеди!
— Кстати говоря, — вступает Гэдис, и остальные двое выглядят очень взволнованно, — Роза, мы считаем, тебе стоит пригласить его на свидание.
— Кого? — непонимающе смотрю на нее.
— Кеннеди! — вопит Хэйзел. — Возвращайся в игру, детка!
Ого, эти билеты во Францию, купленные ее мужем, совершенно изменили ее. Два дня назад она бы сказала «хрен с ними, они просто кучка козлов».
— Я согласна, ты должна пригласить его. У тебя единственной из нас есть шанс, — говорит Линда.
— Я считаю это оскорблением, — шипит Глэдис. — Но, правда, почему бы и нет?
Я слишком шокирована этим предложением, чтобы придумать логичную причину не звать его на свидание. Даже если не брать во внимание, что у него, скорее всего, есть девушка, и что я — это я, Дэмьен Кеннеди ни за что не пойдет на свидание с двадцатидвухлетней секретаршей, у которой есть пятилетний сын. К сожалению, жизнь так не работает.
— У вас маразм, вы знаете? — говорю я им, качая головой.
— Мне кажется, у тебя есть шанс! — восклицает Линда. — Знаешь, если ты нанесешь немного помады…
— Да, и купишь одежду получше, — добавляет Хэйзел.
— Возможно, сменишь прическу, — вставляет Глэдис.
— И немного сбросишь вес…
— Так, все, хватит! — обрываю их — они говорят то же, что Молли и девочки. — Я не собираюсь звать Дэмьена Кеннеди на свидание! Мне плевать, что у него классная задница, — громко продолжаю я, хотя Хэйзел пытается перебить меня. — Какая разница, что у него самая привлекательная улыбка в мире? И что с того, если его глаза могут освещать темноту ночей? — ладно, меня занесло. — И, возможно, я иногда представляю, как провожу пальцами по его шелковым волосам, или как он выглядит без одежды. И да, однажды я назвала себя Роза Кеннеди — я тогда была очень пьяна, так что это не считается! Но все эти причины недостаточны для того, чтобы я приглашала на свидание самого восхитительного мужчину в этой больнице — а может, и во всем мире — потому что у меня могут быть ужасные волосы, дряблый живот и бледная кожа, но гордость-то у меня тоже есть!
Глэдис избегает смотреть на меня, прикусывая губу. Линда заливается румянцем. Хэйзел же закрыла лицо руками, а ее плечи подрагивают.