— Да как ты смеешь!..
— Ну уж нет, просто заткнитесь на минутку, — рявкаю я. — Вы не первый мужчина на свете, потерявший жену. И мне очень жаль, что вам пришлось через все это пройти, но это не дает вам права игнорировать своего единственного ребенка! Ему тоже больно, и пусть он взрослый и старается этого не показывать, но вы ему нужны! Он уже и так потерял мать, не лишайте его и отца! Возьмите себя в руки и просто будьте с ним рядом!
Я стремительно ухожу в сторону дома, не дожидаясь ответа. Мрачная атмосфера в доме вызывает у меня беспокойство, что люди могли услышать, как я ору на человека, только что пережившего утрату жены. Роза Уизли, как всегда, в своем репертуаре.
Скорпиус все еще продолжает обмениваться рукопожатиями с людьми, большинство из которых, как мне кажется, он видит первый раз в жизни. Через какое-то время Драко возвращается, говорит Скорпиусу пару слов, на которые тот слегка кивает и едва заметно улыбается. Понятия не имею, что он сказал ему, но меня это полностью устраивает.
Мы с Эйданом направляемся в церковь с Алом и Дженни. Большая часть клана Поттеров-Уизли присутствует здесь, что является существенным сдвигом в отношениях между Уизли и Малфоями. Том тоже здесь, он сидит со мной, Эйданом и остальной семьей.
Похороны, разумеется, очень торжественные и печальные. Вообще похороны в целом печальное мероприятие, но эти особенно душераздирающие, ведь Астория была такой молодой на момент своей смерти. А еще они весьма многолюдны. И пусть Драко не был самым популярным человеком в волшебном мире, но Астория многим нравилась. Я разглядываю толпу, выискивая знакомые лица. Много деятелей Министерства и профессоров Хогвартса. А затем, в самом углу церкви я вижу Дэйзи.
Я толкаю локтем Дженни, она оборачивается и удивленно смотрит на меня, пожав плечами. Почему Дэйзи не стоит рядом с мужем во время похорон его матери, для всех нас остается загадкой.
На кладбище Эйдан бросает письмо на гроб Астории. Скорпиус берет его за руку, и они вместе отступают, пока гроб Астории засыпают землей. Женщина, похожая на Асторию, и должно быть ее сестра Дафна, заливается слезами. Ненавижу смотреть на слезы других людей, от этого мне и самой хочется плакать.
После этого в поместье Малфоев проходят поминки, где можно выпить чаю и перекусить. Я помогаю с обслуживанием, чтобы Драко и Скорпиусу не было слишком тяжело. Дафна и племянники Астории тоже помогают. Даже Дом помогает, а ведь должна быть достаточно веская причина, чтобы она решила помочь. Даже в Норе она ничего не делает.
— Ты видела, куда ушла Дэйзи? — тихо спрашиваю у Дом, пока мы завариваем чай.
— Нет, я видела ее только в церкви, — отвечает Дом. — Как думаешь, что между ними произошло? Так странно, что она не приехала раньше.
— Да уж, — согласно киваю я. У меня такое чувство, что я знаю, что случилось на самом деле, но не хочу строить догадки. Но, как мне кажется, Скорпиус и Дэйзи расстались.
— Вы уже говорили об этом? — Дом кивает на мое кольцо, которое я ношу на цепочке, как ожерелье.
— Не было подходящего случая.
— Он все равно узнает, и лучше, если об этом расскажешь ему ты, — говорит Дом. По иронии судьбы, она дает мне совет, как мне лучше поступить в отношениях, когда у нее самой не все в порядке с Брайаном. Он внезапно заговорил о детях, вот так все и покатилось в бездну. Это было словно гром среди ясного неба. Не понимаю, почему он вообще об этом заикнулся — их с Дом дети. Я почти уверена, что она бы сожрала своих детей, как это иногда проделывают животные в дикой природе. На самом деле, меня душил смех, когда она рассказывала мне об этом. В любом случае, когда она заявила, что не планирует выходить замуж, а тем более заводить детей, Брайан порвал с ней. И сейчас ее официальная позиция в жизни — все мужики козлы и чертовы идиоты.
Когда пришедшие начинают расходиться, Том забирает Эйдана домой, а я остаюсь, помогая с уборкой. Драко рано уходит спать, но все же успевает пожелать спокойной ночи нам со Скорпиусом. Я так рада, что они наконец-то общаются друг с другом.
— Как ты? — спрашиваю Скорпиуса, когда мы остаемся наедине.
— Просто рад, что этот день подошел к концу, — отвечает он.
— Знаю, — мы молчим, продолжая наводить порядок. — Я видела Дэйзи в церкви.
— Верно, — утвердительно кивает он. — Мы разводимся.
Это то, что я подозревала, но все равно очень удивляюсь, когда Скорпиус это говорит.
— Мне очень жаль, Скорп, — говорю я, и поверьте, я сейчас как никогда серьезна. Несколько месяцев назад я бы отдала правую почку, чтобы услышать это. Но сейчас мне его правда жаль. — Это значит, что ты останешься здесь?
— Думаю, да. Так будет лучше, — пожимает он плечами. — Но так никогда не срабатывало. Кстати, красивое кольцо было на тебе в ту ночь.
Он произносит это достаточно небрежно, но вот его взгляд пристально следит за моей реакцией. Правда, я никак не реагирую.
— Значит, ты заметил.
— Ты правда думала, что я не замечу?
Не знаю, как бы ему все объяснить.
— Немного лицемерно с твоей стороны, как думаешь? — спрашивает он спокойно. — Ты закатила мне чудовищную истерику за то, что я не сказал тебе о своей женитьбе. А сама обручилась, не сказав мне ни слова.
— Я собиралась сказать! — восклицаю я. — И мы все равно никогда с тобой не поженимся, Скорп. Годы прошли с нашего с тобой знакомства, и ничего. Я ждала подходящего времени, чтобы рассказать тебе обо всем. Да и обручились мы только на прошлой неделе. И это не совсем помолвка… да, я даже еще своей семье не рассказала, только Дом и Дженни, — снова сбиваюсь я с мысли.
— Значит, ты любишь его.
Это заявление ошеломляет меня на мгновение. Не знаю, что ему ответить. А ведь знала, что стоит мне увидеть Скорпиуса, как я снова начну сомневаться в принятом решении. То есть, у меня и с самого начала были сомнения, но я вообще люблю сомневалась во всем. Вот как знала, что он задурит мне голову. Он всегда так делал.
— Верно, — отвечаю я.
— Любишь больше, чем меня.
Не могу согласиться с этим. Физически не могу. Каждая частичка меня хочет, чтобы я подтвердила его слова, но самая маленькая и противная не дает мне этого сделать. И мне нужно срочно с ней разобраться.
— Потому что, — продолжает он, — сколько бы раз я ни делал тебе предложение, ты никогда не отвечала мне «да».
— Мне просто было страшно, — честно отвечаю я. — Знаешь, я любила тебя. После всего, через что мы прошли, особенно в этом году, иначе и думать не получится.
— Как думаешь, я никогда не боролся за тебя по-настоящему?
Это настолько внезапный вопрос, что я даже никогда о подобном не задумывалась.
— За меня? Н-не знаю…
— А я так не считаю, — продолжает он. — Понимаешь, я принимал как должное твою странную холодность, с которой ты отвергала меня, хотя знал о твоих истинных чувствах. Ты боролась за меня, а я же только то и дело, что отражал твои атаки. Ты подкараулила меня даже в ванной. Я же никогда не поступал так с тобой.
— Ну, это не так уж и плохо, — напоминаю ему. — Ведь нападать на людей в ванной — это не слишком верное решение.
— Ты сказала мне, что любишь меня, пусть я и был женат.
— Опять же, подобное поведение неприемлемо для общества, — говорю я, чувствуя неловкость от того, что он проходится по всем моим не самым лучшим поступкам.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — говорит он. — Правда хочу этого.
— Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив, — отвечаю я.
На этом он говорит мне, что собирается спать и закончит уборку утром. Тем самым намекая, что мне пора домой, и я ухожу. Похоже, это и была жирная точка во всех разговорах, где фигурировали бы «мы». Мы договорились, что отныне «нас» больше нет… так мне кажется.
Когда я возвращаюсь домой, Эйдан уже в постели, а Том читает газету. Он спрашивает, как все прошло, и я отвечаю, что все хорошо, но я так устала, что сразу же отправляюсь спать. Кольцо снова у меня на пальце и кажется, что я прокрутила его уже с тысячу раз или же около того, все это время ненавидя себя за то, что слова Скорпиуса поселили во мне сомнения.