Представляется естественным предположить, что диктатор (живущий в Кремле или доставляемый по пустынным улицам в Кремль и обратно на черном лимузине) располагается за пределами любой экономической окрестности. Исходная посылка (2.2) не предполагает, что такой диктатор не в состоянии создать эффективный механизм контроля для отслеживания инноваций (чуть позже мы сконструируем один из таких механизмов). Речь идет только о том, что осуществление прав собственности диктатора (с помощью полиции и вооруженных сил) эффективно только в отношении того капитала, который можно обнаружить и отследить. Без специальной системы контроля диктатор, несмотря на всю его власть, не узнает об инновациях до тех пор, пока они не станут известны всем остальным56. А для того чтобы система контроля позволяла «Сталину» знать, что происходит в небольших окружениях субъектов экономики, у наблюдателей должны быть стимулы к отслеживанию происходящего и к информированию «Сталина».
Рисунок 2. Диктатор в качестве изолированного субъекта: d(1,(N — 1)) — расстояние между субъектом 1 (диктатором) и остальными субъектами, участвующими в экономической деятельности.
Исходя из предпосылок, изложенных выше, представим для начала, что «Сталин» принимает решение об использовании рыночного механизма для распределения ресурсов. Если функция производства а(х) одна для всех экономических агентов, то диктатор будет в состоянии воспроизвести распределение ресурсов, представленное в исходной модели, даже если он не будет знать точную форму функции производства. В частности, используя конкурентные торги для заключения контрактов на сдачу в аренду основного капитала, диктатор мог бы получать доходы, равные r0* (вмененная цена основного капитала), в то время как экономические субъекты сохранили бы внутренние предельные доходы, равные π*0 (см. рисунок 3, с. 102). В этом случае мы могли бы продолжить анализ оптимального для диктатора решения о соотношении потребления и накопления, принимая во внимание его желание максимизировать рентные доходы и ограничение, состоящее в том, что ни одному из экономических субъектов не может быть позволено аккумулировать основной капитал более быстрыми темпами, чем это делает диктатор.
На самом деле диктатору нет нужды проявлять такую благосклонность и останавливаться на процедуре конкурентных торгов, удовлетворяясь всего лишь получением арендной платы за основной капитал, находящийся в его владении. Более того, как можно предположить из того факта, что иные субъекты также в этом случае аккумулируют определенный основной капитал, такая процедура может оказаться несовместимой с долгосрочной целью диктатора сохранить в своей собственности весь запас основного капитала в экономике. Более вероятным является поэтому создание особого тоталитарного механизма рыночного распределения, который можно представить себе в виде следующей игры. Для простоты мы будем исходить в последующей презентации этой игры из того, что, помимо диктатора, существуют только два субъекта экономической деятельности. Анализ естественным образом может быть обобщен на случай произвольного количества субъектов.
На первом этапе рыночного распределения диктатор предлагает субъектам экономической деятельности представить конкурентные предложения цен на различные объемы запасов основного капитала, которыми он владеет. Таким образом он выясняет равновесный уровень инвестиций х10 и х20, соответственно для каждого субъекта, где х10 + х20 исчерпывают объем основного капитала, предлагаемого в аренду (конечно в том случае, если оба субъекта идентичны, х10 = х20). Это гарантируется свойством вогнутости функции производства а(х): если, например, субъект 1 делает заявку на количество основного капитала большее, нежели равновесное, то субъект 2 предложит диктатору более высокую арендную плату за дополнительную единицу основного капитала, чем субъект 1, чтобы не допустить подобного перераспределения. Ни один из субъектов экономической деятельности не в состоянии подкупить другого для объединения усилий против диктатора.
56
На самом деле данное утверждение более строго, чем это необходимо. Последующий анализ в основном бы не изменился, если бы мы сделали допущение о том, что новая технология распространилась среди существенного числа экономических субъектов, позволив тем самым первоначальным новаторам получить свой «большой приз» и, возможно, создать собственные частные фирмы до того, как об этом станет известно диктатору.