Таблица 1. Дилемма субъекта экономики в отношении инновации в условиях диктатуры
Во-первых, отметим, что, как только мы отказываемся от простейшего статического объяснения игры, диктатору уже не обойтись простым взаимным контролем типа дилеммы узника. Если в игру добавить фактор времени, субъекты экономической деятельности будут взвешивать сумму всех будущих прибылей, которые они могут получить, против вознаграждения, предлагаемого диктатором. Если у субъектов экономической деятельности существует возможность трансфертов, то субъекты, уже освоившие новую технологию, могут предложить взятки тем, кто только что получил доступ к ней. Легко увидеть, что при наличии таких возможностей «Сталину» придется предложить предполагаемому доносчику максимальное вознаграждение, превосходящее всю сумму будущих прибылей, которые доносчик может получить за весь тот период, пока новшество не станет достоянием последнего субъекта экономической деятельности.
Может оказаться, что такое предложение, во-первых, просто невозможно реализовать физически, и, в любом случае, оно подрывает цель «Сталина» оставаться самым богатым субъектом в экономике.
Иными словами, «Сталин» не всегда может рассчитывать на то, что ему удастся создать положительные стимулы для раскрытия новой технологии, если субъекты экономической деятельности воспринимают игру как повторяющуюся и на основе сотрудничества.
Существует, однако, еще один фактор, который следует принять во внимание. До настоящего момента подразумеваемой исходной посылкой было то, что субъекты экономической деятельности либо нейтрально относятся к риску, либо не прочь пойти на него. Если «Сталин» установит очень суровое наказание (например, смертную казнь) для любого субъекта, о котором будет доложено, что он виновен в сокрытии информации (этот вариант представлен в таблице 1 как вознаграждение, равное минус бесконечности), то этого может оказаться достаточно, чтобы эффективно отпугнуть субъектов от попыток сотрудничества в сокрытии инноваций. Оказавшись перед перспективой казни, ни один субъект экономической деятельности не выберет стратегию «сокрытия», если имеется хоть малейшая вероятность, что кто-то другой поставит на «донесение» (например, в результате простой ошибки или в силу каких-то внеэкономических факторов). На языке теории игр равновесие сотрудничества не будет являться устойчивым по отношению к случайным ошибкам [70, с. 437-443]60.
Если наказание не столь сурово, или если вероятность разоблачения крайне мала, то легко может возобладать модель поведения, обусловленная сотрудничеством, особенно на ранних стадиях внедрения новшества, когда знание о нем ограничено относительно узким кругом субъектов. Сотрудничество распадется тем скорее, чем суровее наказание, чем более высока вероятность разоблачения и чем более высока степень неприятия риска. В истории беспощадные чистки, проводившиеся Сталиным, его полное пренебрежение правами человека и человеческими жизнями являлись главными факторами, которые удерживали субъектов экономической деятельности от сотрудничества в сокрытии от него важной информации. При менее жестоких последующих режимах суровость наказания заметно уменьшилась, что способствовало распространению параллельной экономики. Более того, так как на практике невозможно наказать (не говоря уже о том, чтобы казнить или посадить в тюрьму) большинство населения (сравните со взглядом Эрроу [8] на источник власти, обсуждавшимся в главе 1), сотрудничество необходимо прекратить на относительно раннем этапе, иначе субъекты экономической деятельности станут все больше игнорировать угрозу санкций, и стратегия «сокрытия» значительно укрепит свои позиции.
Запрет на торговлю основным капиталом и на частный наем рабочей силы
Несовершенство контроля было одним из главных факторов, заставлявших коммунистических руководителей экономик советского типа создавать гораздо более сложные экономические системы, нежели просто полицейское государство. Начиная с Ленина, который постоянно бичевал «мелкобуржуазных производителей», коммунисты во все времена понимали реальную угрозу, которую представляло для их системы слишком большое количество мелких производителей. Возможно, они не знали теории игр, однако хорошо понимали, что экономические стимулы в конечном итоге возьмут верх над самым жестоким полицейским государством, если оно не будет дополнено иными формами социальных институтов.
60
Существуют разные точки зрения в отношении того, будет ли малейшая вероятность бесконечных потерь (представленная угрозой смертной казни) достаточной для того, чтобы всегда удерживать нерасположенных к риску субъектов экономической деятельности от искушения поставить на «сокрытие». В этом споре мы склонны согласиться с мнением, высказанным, например, Крепсом [70] и состоящим в том, что даже те субъекты, которые в целом не склонны к риску, на самом деле решают задачу сбалансирования ограниченной выгоды и очень малой вероятности бесконечных потерь. Как указывает Крепс, каждый человек производит подобного рода оценку всякий раз, когда принимает решение перейти улицу с оживленным движением. Если мы откажемся от предположения об абсолютном нежелании рисковать, то, для того чтобы наши доводы оставались в силе, вероятность быть пойманным и казненным должна быть достаточно высока. В действительности, подлинный Сталин был вынужден содержать очень дорогостоящую и разветвленную сеть сексотов и стукачей практически на каждом предприятии.