— Вот, придурок, — обозвал он себя. — Чуть свинья не загрызла. И где? На рыбалке. Лебедев осторожно, стараясь не шуметь, прокрался к окну дома с ещё целым стеклом, и выглянул на улицу, стараясь рассмотреть опасность, но не увидел. Он плюхнулся на лавку за стол возле окна, намереваясь обождать, пока уйдёт зверь. Давящая на голову тишина заполнило пространство дома.
Вскоре сидеть надоело, и мужчина собрался уходить, но поднявшись, услышал на улице шаги. К дому приближался человек. Приближался быстрым, уверенным шагом. Данил опять заглянул в окно, и опять никого не увидел. Кто-то прошёл до крыльца и замер перед дверью.
— Заходи, заходи Димка, я здесь, — крикнул Лебедев, выходя из-за стола.
Дверь отворилась, и в дом зашёл худой и немного сутулый человек невысокого роста. Разглядев вошедшего, Лебедев невольно отпрянул назад, но скамья, подкосила ноги, заставив плюхнуться на прежнее место. Человек улыбнулся и сел, напротив. Это был друг детства, с которым не виделись больше десяти лет.
— Ну что же, вот и зашёл, раз приглашаешь. Обнимемся? — друг приветливо развёл руки в стороны.
У Лебедева пропали все мысли. Он сидел, отказываясь верить в происходящее. Человек положил руки на стол и пробарабанил ладонями, незнакомый марш.
— Не рад, что ли? — нахмурился друг.
— Ты же погиб на зоне. Бабка твоя рассказала. Под трактор угодил.
— Помогли угодить. Характер у меня подлый оказался. Ты как? Вижу, хорошо. Машина большая и жена в ней красивая.
— Она не моя, — зачем-то пояснил Лебедев.
— Машина?
— Жена. Девушка.
— А тот длинолапый, что шарит повсюду, не твой друг?
— Нет не друг.
— И жена не твоя и друг не друг, и сам ты не сам, а так мимо проезжал. Тут чего потеряли?
— На рыбалку приехал.
— Так ведь реки рядом нет.
— Там есть, — Лебедев махнул рукой, показывая, где находиться река.
— А сюда чего припёрлись?
— Выпить захотели, ищем.
— Понятно. Давай выпьем. Вот солнце сядет, интересное начнётся. Это у тебя чего с рукой? — друг пальцем показал на плечо.
Из-под выдранного куска ткани толстовки сочилась кровь. Через дыру рана казалась рваной и глубокой, возможно от гвоздя, что зацепил на входе в дом. Данил, покосился на пришедшего. Тот по-прежнему сидел за столом, и перед ним, неизвестно откуда взявшись, стояла бутылка водки и два стеклянных блестящих от чистоты стакана. Человек разлил водку в стаканы до краёв и придвинул один к Лебедеву.
— Давай, утоли жажду. Не зря же приехал, — друг подмигнул, намереваясь выпить, но остановился, дожидаясь напарника.
Данил уставился на стакан, решая брать или не брать, и наконец, решившись, протянул руку, но взять не успел. Рядом в окно дважды звонко ударили, и Лебедев, наклонившись к стеклу, смахнул рукой стакан на пол, разлив водку по столу. Стакан не разбился, а прокатился полукруглой траекторией к ногам друга. Лебедев, вылез из-за стола, стараясь не смотреть в глаза покойника. — Мне пора, — пробормотал он и направился к выходу.
Друг не ответил, продолжая сидеть за столом. Лебедев, проходя мимо, почувствовал, словно жар от печи, исходящее зло и ненависть. Ладони сжались в кулаки, приготовившись дать отпор. Но обошлось, и мужчина беспрепятственно вышел на улицу и, не оглядываясь, бросился прочь.