Некоторые люди были раздражающе бодрыми по утрам. Жаворонки... Трудно было любить таких людей...
Я залезла под горячую воду и намылила волосы. Да, сложно было любить таких людей. Даже, если у них были широкие плечи и очень накачанный пресс. Даже тех, чьи улыбки заставляли сердце пропускать удары и пускали импульсы по вашему позвоночнику. Даже тех, у кого была маленькая ямочка прямо под пухлой нижней губой — завершающий мазок божественной кисточки, чтобы получился шедевр — Карсон Стингер.
Даже тех, кто спасение женщин сделал своей работой.
Я перестала намыливать голову и замерла, осознавая этот факт. Он спасает женщин. Женщин, которые должны были существовать в глухих переулках с борделями, девочек, которые могли бы стать сексуальными игрушками для больных туристов где-то в темных маленьких комнатках.
Я не очень много знала о торговле людьми, но сама мысль об этом заставляла мой живот скручиваться. Боже, я все еще была ошеломлена, когда думала о том, что делали Карсон с друзьями.
Я нанесла на волосы бальзам и ополоснула, а потом улыбнулась про себя. Итак, я действительно, действительно любила своего жаворонка. Он был исключительным на самом деле. Героем.
Я вышла из душа, замотавшись в полотенце, и вытащила фен из небольшой сумки с туалетными принадлежностями, которую я захватила в ванную. Когда мои волосы высохли, я вернулась в спальню и надела джинсы и белый свитер.
Когда я уже надевала носки, вошел Карсон с чашкой горячего кофе.
— Уже проснулась? — спросил он.
— Хммм... — сказал я. Я, конечно, проснулась и была способна думать, но еще не была способна разговаривать. Для этого мне нужно больше кофеина.
Я пила кофе на кухне, пока Карсон собирал наши вещи, а затем он подошел ко мне и одел на меня ботинки.
Я улыбнулась ему.
— Это одно из плохого во мне. Я ворчунья по утрам.
Он усмехнулся.
— Я уже знал это. — Он подмигнул. — И я вернулся за большим, в любом случае.
Я тихо засмеялась, а он встал, обнял меня за талию и поднял со стула.
Я обняла его за шею и посмотрела в его глаза, надеясь, что он видит все мои эмоции в моих глазах.
— Пойдем смотреть еще один рассвет вместе, Лютик, — прошептал он, внимательно изучая мой взгляд.
Я кивнула.
— Пойдем.
Это все, что я сказала.
***
Я обнимала Карсона за талию, пока мы ждали восхода солнца на верхушке трассы. Он обнял меня плечи, наклонился и нежно поцеловал.
Я посмотрела на него. Если бы я знала, что в шапочке и защитных очках, сдвинутых вверх, выглядят так чертовски сексуально, я бы давно уже была на склоне. Я усмехнулась.
— Что? — спросил он, улыбаясь и глядя на меня сверху вниз.
— Ничего. Мне нравится, как ты выглядишь. Нет, на самом деле я люблю это. Особенно очки.
Он поднял бровь.
— Да? Потому что я могу надеть их позже в кровать. Голый и в очках.
Я расхохоталась.
— На самом деле, звучит как-то жутко.
— Ты просто не представляешь, — проворчал он и притянул меня к себе.
Я снова засмеялась, но солнечный свет ударил в глаза, и я сказала:
— Шшшш, солнце всходит
Он наклонился близко к моему уху:
— Я уверен, что солнце все равно взойдет — будем мы говорить шепотом или нет, Лютик.
— Ха-ха. Я просто имела в виду, что мы должны проявить уважение, которое оно заслуживает.
Он быстро поцеловал меня и обнял покрепче.
— Хороший момент, — прошептал он.
Мы наблюдали за солнцем, пока оно вставало из-за горизонта, и заснеженные горы, что окружали нас, становились блестящими и купались в желтом свете. Затем Карсон взял меня за руку, и начался мой первый урок сноубординга.
Я отстой. Нет, я действительно отстой. К тому времени, как я научилась спускаться с горки, не падая, мои руки невыносимо болели, потому что мне приходилось постоянно подниматься на руках.
Я не думала, что когда-нибудь буду столько смеяться над собой. Карсон был терпелив, очень мил и не выпендривался... слишком много. Хотя, честно говоря, я не возражала. На склоне он был невероятно хорош. Он чувствовал себя так же комфортно на сноуборде, скользящем по склону, как будто он просто пересекал автостоянку.
Пару раз он довел меня до вершины, и пока я практиковалась в том, чтобы просто прямо стоять, он скатился вниз, а затем присоединился ко мне, чтобы продолжить свой урок.
В конце концов, когда мой организм больше не мог этого выносить, Карсон взял меня за руку и сказал:
— Ты молодец. Ты сегодня очень старалась.
— Да ладно? — простонала я. — Я была ужасна. На заднице я провела больше времени, чем на ногах.
— Все так начинают. Мы попробуем еще раз.
Я отрицательно покачала головой.