— Нет, не сетями. Лодки бы нам не помешали, чтобы хоть на середине реки рыбу ловить, — добавил первый.
— А говорите, все по-прежнему, скучно.
— Нет, нам не скучно! — хором ответили оба.
Я посмеялся, а они переглянулись.
— Отля устраивает? — уточнил я.
— Да! — все так же хором ответили перевозчики.
— Жилья, еды?
— Да-да, все хорошо.
— Вот и славно, — заключил я, продолжив осматривать берег.
Рыбаки заметные, распределились вдоль воды на расстоянии метров двадцати друг от друга и дружно тягали удочки. Не все подряд — только некоторые, человека два-три двигались, пытаясь подцепить добычу. Что ж, это уже довольно много.
На расстоянии от них виднелась работа кирпичников, которые занимались глиной, готовили раствор, а потом закладывали его в формы и отправляли на сушку. Пока погода стояла без дождей, все раскладывалось на месте.
Уже готовое относили на склад — хорошо было видно, как на носилки складывали несколько десятков кирпичей и вдвоем уносили с поля в здание неподалеку. Кажется, Отля не терял времени и старательно модернизировал все производство, что ему подчинялось.
Форт уже заметно рос вверх — он не просто представлял собой контур в земле, но каменное основание в полтора метра заметно возвышалось над травой.
Я посмотрел выше по течению. Берег был все такой же ровный и заросший травой. Предстояло определить подходящие места для строительства еще одной деревни. Рыба, глина, трава — все это надо было осваивать, чтобы новые люди тоже ни в чем не нуждались.
Про то, что молоко можно переработать в сыр, я прекрасно знал — когда я был в Монастыре, то видел огромные залежи сыра в подвалах. Его можно было хранить долго и потому процесс варки надо было налаживать как можно быстрее.
Для того, чтобы поставить еще одно селение, стоило разобраться с Латоном и деревней Южной. Но прежде всего — Арин.
На лошади я миновал форт капитана Анарея, который сейчас прикрывало лишь несколько десятков солдат. Я махнул рукой, не уверенный, что меня узнали со стен, а потом сразу же помчался в Нички.
Деревня изменилась, подумал я. Остатки лагеря беженцев будут видны до первого снега. Вытоптанная трава, остатки палаток, забытые кем-то вещи. Чуть в стороне — побоище, в котором переколотили несколько десятков наших хороших ребят. Скорее всего, их тела уже давно обобраны и закопаны в землю в общей могиле. Тоже след, который останется надолго.
Но зато, когда беженцы отбыли из деревни, пропал мерзкий запах случайно поставленного лагеря, когда отходы никто не выносил даже за его пределы. Вновь пахло чем-то съедобным.
Солдаты Миолина патрулировали деревню — их было не очень много, но при необходимости они могли бы сдержать небольшой вражеский отряд. К счастью, после вылазки Анарея и захваченных мординских деревень ситуация на фронте изменилась. И в лучшую сторону, а не так, как говорила Фелида.
Арина я нашел быстро — его пивоварня работала вовсю, так что он находился неподалеку. Краснолицый мужичок мне несказанно обрадовался:
— Бавлер! — вскричал он, бросившись мне навстречу. — С чем ты теперь ко мне пожаловал?
— Ты же слышал последние новости? — спросил я его, одновременно с этим несильно сжав руку. — Миолин умер.
— Да упокоят боги его душу, — вздохнул пивовар и воздел глаза к нему. — Это дурные вести. Совет никогда не любил окраины. Могут посчитать, что пиво им важнее, а стоит мне заартачиться и… все, слетит моя головушка с плеч.
— Думаешь, то у Пакшена достанет сил собирать разрозненные земли? — осторожно спросил я, пока не собираясь намекать ни какие особенные методы решения будущих конфликтов.
— У Пакшена, если потребуется, сил будет достаточно на что угодно. Пара новых договоров о ненападении, и вот уже тысяча солдат отправится только для того, чтобы раскатать в ноль эту деревню. Мне такой расклад вообще не по душе.
— То есть ты не знаешь, что случилось за последний день? — уточнил я у Арина.
— Нет, — теперь уже насторожился пивовар. — А что, дурные вести? Мордин наступает?
— Нет, Мордин не наступает. Может, отойдем туда, где не будет лишних ушей?
— Разумеется! — все так же осторожно-оптимистично проговорил Арин. И первым делом, как только мы оказались в доме, спросил: — Что происходит?
— К тебе не приходили никакие беженцы? Новые, кроме тех, что последними отбыли от Ничков и оставили тот разгром на окраине?
— Нет, новых не было, — ответил Арин. — Что и удивительно, неужто люди кончились! Вот сижу и думаю, вроде бы как Миолин и его лагерь рядом, а страшнее жить стало! Теперь ты пришел, сказал, что он умер. Никакого облегчения нет!