– Да. – Матвей попытался уложить это все в голове. – Окей. Сказочное пророчество. Что же нужно, чтобы исцелить этого вашего мальчика?
Девочка подняла глаза, и в них показались слезы.
– Вот это немножко трудно, но вы обещали, что не станете сердиться.
– Я не обещал, что не стану сердиться, потому что я… не настолько хорошо владею собой, на самом деле, чтобы прямо чувства брать и выключать, но ты можешь не бояться, я не стану сердиться на тебя. Так что для этого нужно? Что должна сделать Ассо? И что она просила передать мне?
– Она просила передать, что она, конечно, это сделает и что вы ее поймете.
– Разумеется.
– Вы сердитесь? На нее сердитесь?
– Нет, я на нее не сержусь. Дальше что?
– Она ничего не должна делать особенно, ей надо только пробыть с ним рядом три дня.
– Три дня! – воскликнул Матвей.
У него оборвалось сердце. Девочка виновато опустила голову.
– Ну да, это очень сложно сделать, натурально, если ты совсем не умеешь дышать под водой, – проговорил он, стараясь взять себя в руки. – Понимаю. Ей очень больно дышать там сейчас?
– Н-нет, – неуверенно ответила малолетняя русалка. – Не очень. Она только немножко кашляет.
– Она только немножко кашляет. Ага.
– А еще есть одна важная вещь.
– Еще одна.
– Вы теперь все время будете за мной повторять?
Он качнул головой.
– Из-вини.
– Вот про это про все нельзя никому говорить.
– Правда? А почему ты мне рассказала?
Девочка шмыгнула носом.
– Ассо сказала, что через понятие комы можно тебе объяснить и ты поймешь, а больше никому нельзя говорить, потому что они кромешники и догадаются, что это такое за заклятие и что это такое за заклинание, или пророчество, или условие, в общем, что оно не сработает. И она сказала, что ты волнуешься и все нарушишь, если тебе все не рассказать, что ты нам море… – русалка посмотрела на него исподлобья, запнулась, но все же закончила: – …вскипятишь.
Он засмеялся. Не потому, что он мог бы или хотел бы такое сотворить. Просто потому, что это было именно то, что сказала бы Ассо. Потом смех смолк.
– Замечательно.
– Она три дня побудет, а потом к тебе вернется. И все.
– Послушай, я допускаю, что ты не знаешь ответа на этот вопрос, но вдруг все-таки знаешь. Она русалка, которая живет в пресной воде. Понимаешь? Не в соленой воде. Не в море. Она говорила, что ей тяжело дышать в соленой воде. Она три дня там нормально вообще проживет? Или как?
Девочка отвела глаза.
– Я точно не знаю. Ассо сказала, чтобы ты не беспокоился. И чтобы ты никому не говорил, вот точно чтобы ты никому не говорил. Другим русалкам и нейтралам чтобы не говорил.
– Очень подозрительное условие.
Она сжала руки перед грудью.
– Но это очень важно. Это самое важное.
– Ладно. – Матвей закусил губу. – Иди, что ли? Спасибо. Передай ей, что я ее люблю. Сможешь?
– Она сказала, что ты поймешь, – шепотом повторила девочка и скрылась за балконной дверью.
Часть 2
Глава 1
Матвей не знал, сколько прошло времени, когда его вырвал из забытья телефонный звонок. Перед глазами все плыло, и он принял вызов не глядя.
– Привет! А вы там без приключений соскучились, что ли, несмотря на медовый месяц? – как ни в чем не бывало спросил Денис.
Не стесняясь в выражениях, Матвей построил в качестве ответа многоэтажную конструкцию – и выдохнул с облегчением. Денис присвистнул.
– Я, честно говоря, все же думал, что это о других русских туристах у нас тут в новостях проскакивает. Ну… это как надо было умудриться… подожди, Вась… к тебе приехать, что ли? Слушай, у меня шенгена нет. Я приеду, но это не сразу получится, если я с утра в Москву сначала, и это тогда только в понедельник за визой…
– Да не надо.
После некоторой борьбы и возмущений («Ты не можешь поговорить нормально») трубка оказалась у Василисы.
– У меня шенген есть, – начала она не здороваясь.
– Вась. Тебе не надо летать сейчас, ты что. Что ты тут решишь.
– Мы ж понятия не имеем, что произошло, поэтому откуда я знаю, что я там решу. Хоть не один будешь. Что там стряслось-то на самом деле, Матвей?
Матвей улыбнулся.
– Все под контролем. Относительно. Все нормально будет. Пара дней, и все нормально будет.
– Разругались, да? Поссорились, что ли? Дураки такие. Напугали нас. Да? Да?
– Вась. Нет. Мы не могли поссориться… так. Ты же знаешь.
– Знаю, что ты всегда ей уступаешь, а она тебе нет.
– Ва-ась. Остановись.
«Без тебя тошно», – хотел сказать Матвей, но не смог. На самом деле то, что о нем кто-то тревожится, звонит среди ночи и готов сорваться с места и лететь, было непривычно и очень приятно. Вот только легче от этого разговора все равно не становилось, потому что он не имел права ничего объяснять, даже друзьям.