— А как же с основами искусства?
— В чем дело, Кайла?
— Основы искусства. В расписании их нет.
— Нет. У тебя пока нет права выбирать, как у других учащихся. Нам приходится учитывать наполняемость. Сейчас просто нет места.
Я смотрю на нее молча. Как же так? Единственный предмет, который я действительно хочу изучать. Предмет, ради которого я и хотела пойти поскорее в школу. Даже в больнице были уроки основ искусства.
— Но…
— Никаких "но". На все времени нет. Ты опоздаешь на урок. Если что-то будет не так, поговори с доктором Уинстон. — Миссис Али торопливо выходит. Я, как оглушенная, тащусь за ней. Так нельзя. Это неправильно. Даже сестра Пенни сказала, что мне можно заниматься искусством, если я подхожу, ведь так же? А доктору Уинстон просто нет до меня никакого дела, это же очевидно. И разговаривать с ней бессмысленно.
Миссис Али тащит меня по дорожкам и через корпуса зданий, едва успевая избежать столкновения со спешащими туда и сюда учащимися. У входа в класс она еще раз напоминает мне про карточку, потом представляет мистеру Гудману — моему тьютору и преподавателю английского. В классе уже появляются и занимают свои места другие ребята. Миссис Али уходит, пообещав вернуться и отвести на следующий урок.
Я стою растерянно у доски и не знаю, что делать.
— Подожди минутку, Кайла, — с улыбкой говорит мистер Гудман.
Ученики входят, проводят своими карточками по ридеру и рассаживаются. Звенит звонок. Последняя девочка идет от двери через класс.
— Снова опаздываешь, Феб?
— Извините, сэр, — отзывается она тоном, в котором нет и намека на сожаление, и садится за последнюю парту. Теперь единственное свободное место в классе рядом с ней. С той, которая сделала мне подножку в автобусе.
Она смотрит на мою распухшую губу и улыбается. Я смотрю на нее и не улыбаюсь. По классу проносится шепоток. Неужели все уже знают?
— Успокойтесь, 11-С. Это Кайла. Она будет заниматься в нашей группе. Я хочу, чтобы вы приняли ее радушно.
Стою рядом с ним, оглядываю комнату, полную глаз: любопытных, враждебных, неуверенных. Так или иначе все смотрят — на меня и на "Лево" у меня на запястье.
— Садись рядом с Феб, — говорит мистер Гудман.
Иду к последнему столу, и все эти взгляды как будто виснут у меня на ногах, отчего каждый шаг дается тяжелее. Отодвигаю стул как можно дальше от Феб — но при этом все равно остаюсь за столом — и сажусь. Мистер Гудман поворачивается к доске. Теперь все наблюдают за Феб.
Мой "Лево" вибрирует. Бросаю взгляд — 4.4. Феб ухмыляется, и вибрация усиливается. 4.2.
Моя соседка поднимает руку.
— Сэр! По-моему, новенькая вот-вот отключится.
И снова смешки и переглядывания. Глаза… глаза повсюду…
3.9…
Я закрываю глаза. "Зеленые деревья голубое небо белые облака зеленые деревья голубое небо белые облака…"
Слышу тяжелые шаги… прикосновение руки к плечу.
— Все в порядке, Кайла? — спрашивает мистер Гудман.
Я открываю глаза.
— Да.
— Молодец. А теперь, пожалуйста, спиши с доски клятву гражданина.
Я открываю тетрадку.
На последнем утреннем уроке меня ожидает приятный сюрприз — Бен в моем классе по биологии.
Провожу карточкой по ридеру у двери и вижу, как он машет мне и говорит что-то сидящим рядом парням. Те ворчат, но пересаживаются, освобождая место рядом с ним.
— Как дела?
Я молча пожимаю плечами, но он все понимает по моему лицу.
— Ничего, дальше будет лучше, — совершенно серьезно говорит Бен. — Нет, правда. У меня первый день тоже получился поганый.
Смотрю на него и не знаю, что думать. Иногда он кажется мне таким же, как все Зачищенные, — туповатым, с глупой ухмылкой. С другой стороны, я вижу, что у него есть и свои мысли. Может быть, я не так уж и отличаюсь от других, как представляется порой. Или дело в Бене, рядом с которым я не чувствую себя одинокой.
Он гримасничает.
— Не забывай — никаких улыбок. Это больно.
— Ах да. Верно. — Я сдерживаю только-только пробивающуюся ухмылку и улыбаюсь ему одними глазами.
Наша учительница биологии, мисс Ферн, чудаковатая и забавная. Дает задание: выбрать птиц, которыми нам хотелось бы быть, посмотреть про них в книгах и на веб-сайтах, а потом сделать постер.
Какую птицу выбрать? Не представляю. Начинаю с того, что пролистываю книгу и натыкаюсь на черные глазки, белые перышки, серьезную, в форме сердечка, мордочку, такую плоскую, что напоминает маску с темными прорезями. Сипуха. Что-то в сове говорит: "Это я".