Я стою рядом с Эйденом. Он то и дело морщится от боли, но глаза блестят.
— Есть! У нас получилось, Кайла. — Эйден улыбается, но переводит взгляд с меня на Грегори и обратно.
Когда все заканчивается, Грегори поворачивается к ребятам.
— Оставьте нас на минутку, — говорит он тоном человека, который привык, что ему подчиняются.
Времена, однако, изменились. Они смотрят на меня.
— Все в порядке. Идите. — Пока парни тянутся к выходу, я гляжу на Грегори. Моего деда. Незнакомца. Человека, которого я ненавидела всей душой за все то, что он защищал, и при этом совершенно неожиданно спасшего мне жизнь. И не только мне, но и всем нам.
Грегори поднял бровь:
— Ну что? Осмотр прошел?
Я пожимаю плечами:
— Не знаю. Есть хорошее, есть плохое.
— И ты не уверена, что важнее.
— Точно. Вы действительно собираетесь в отставку?
— Разве я неясно выразился? Ты, похоже, не веришь?
Вид у него довольный.
— Может быть, это просто способ уйти от ответственности. Победить Астрид, свалить вину на нее, провести ребрендинг партии и начать заново.
— Политика любит козлов отпущения. Могло бы сработать. У тебя скептический склад ума. Наверно, ты унаследовала это от меня.
— И все-таки?
— Нет. Со мной покончено. Страна сможет начать заново без меня. Я не могу гордиться тем, что было сделано от имени моего правительства. Не могу гордиться тем, что делал сам. Прошлого не изменишь, но я предприму все от меня зависящее, чтобы облегчить политические перемены. Прежде всего, однако, я хочу сказать тебе, что мне очень жаль.
— Жаль чего именно? Даже если вывести за скобки Астрид, не она зачищала меня, избивала и угрожала. Не по ее приказу ребята из моей школы исчезали без всякой причины. Список и без Астрид довольно внушительный, но даже если добавить ее, кому-то ведь она подчинялась?
Грегори вздрагивает.
— Не беспокойся. Я не рассчитываю на торжественное семейное воссоединение с цветами и объятиями. И не жду, что ты простишь и забудешь. Но кое-что сделать могу. Для нас обоих.
— И что же это такое?
— Я обещаю тебе, что найду мою дочь, твою мать. Так или иначе, я найду ее.
Он берет меня за руку, и на этот раз я не противлюсь, не уклоняюсь. Сколько раз я думала, ну вот, теперь мне все известно, а потом — еще одно разоблачение. Но Сэм действительно моя мать — ДНК не лжет. И доктор Лизандер тоже. Я моргаю, сдерживая подступающие к глазам слезы. Только не здесь. Не сейчас.
— Где она?
— Я найду ее.
Возвращаюсь в дом Мака. В холле меня ждет Эйден. Один.
— Ты почему не в госпитале? Им надо как следует осмотреть твою руку.
— Да, наверно. Но прежде я хотел увидеть тебя. — Он тянется к моей щеке здоровой рукой, и я прислоняюсь к нему, вбираю его тепло. Как же хорошо, что он жив, что мы оба живы. Внезапно все случившееся обрушивается на меня, и я уже хочу одного: остаться здесь.
Эйден обнимает меня здоровой рукой и шепчет в волосы:
— Я слышал, что ты сказала доктору Лизандер.
— О чем?
— О Бене. Ты спрашивала, можно ли увидеть его.
Я отстраняюсь.
— Так было нужно.
— После всего, что он сделал?
— Это был не он. Его сделали таким. Ты не понимаешь.
— Сделай так, чтобы я понял.
— Он сопротивляется тому, что с ним сделали.
— Откуда ты знаешь?
— Он спас меня сегодня, выбил нож из руки Тори.
— Я поблагодарю его за это. Но разве одно доброе дело перевешивает все другие?
Смотрю на Эйдена и не могу ответить. Может ли одно доброе дело Грегори перевесить все другие? Нет, это не одно и то же. Грегори мог выбирать, Бен — не мог.
— И еще. На днях, когда я признался, что люблю тебя… Я сказал, как можно любить кого-то, когда ты не знаешь его от и до? И ты сказала, следуя моей логике, никто из лишенных памяти не может ни любить, ни быть любимым.
— И?
— Я знаю о тебе все. Я не имею в виду все потерянные тобой воспоминания. Я знаю, что ты за человек, какая ты внутри. Знаю, что ты не можешь умышленно причинить боль. Знаю, какая ты смелая. Какая преданная. А еще знаю твои сомнения, твои страхи, твое упрямство. Я люблю тебя за все. Можешь ли ты сказать то же самое о Бене?
— Да, — отвечаю я, но сомнения грызут изнутри, и Эйден это видит. — У меня нет выбора. Я не могу его бросить — кроме меня, у него никого больше нет. Не могу после всего, чем мы были друг для друга.
Он касается моего плеча.
— После всего, чем вы были друг для друга. Прошедшее время. Дай знать, когда будешь готова к настоящему или, может быть, даже к будущему.