Мы вбегаем в клуб через пятнадцать минут после начала собрания.
— Я уже собиралась звонить твоей маме, — сообщает, подбоченясь, сестра Пенни. Бену она не говорит ни слова.
— Извините, это я виноват, — говорит Бен. — Выбрал длинный маршрут, и мы не успели вернуться.
Сестра Пенни немного оттаивает и улыбается Бену.
— Ну тогда ладно. Садитесь, оба. Мы как раз начали обсуждать, какие цели каждый из нас ставит на следующие месяцы, так?
Какое-то время я ее не слушаю. Мои цели просты: держаться как можно дальше от лордеров и избегать неприятностей. А еще выяснить, что случилось с Феб, шепотом напоминает настойчивый внутренний голос.
Я так занята собственными мыслями, что не замечаю, как сестра Пенни подходит ко мне. Бен толкает меня в плечо.
Пенни хмурится.
— Постарайся оставаться с нами, Кайла. Может быть, бег отнимает у тебя слишком много сил? Итак, расскажи, какие цели ты ставишь перед собой?
Целей немного, и они не для оглашения вслух, но то, что я говорю после недолгого раздумья, вполне соответствует моим мыслям: хорошо учиться и избегать неприятностей.
Собрание наконец заканчивается.
— Береги себя. — Бен сжимает мою руку и убегает. Я провожаю его взглядом и завидую — вот бы и мне так.
Другие тоже понемногу расходятся. Я направляюсь к двери.
— Кайла, подожди, — окликает Пенни. — На пару слов.
Оборачиваюсь.
— Да?
— У тебя все хорошо?
— Было бы хорошо, если бы не спрашивали постоянно, все ли у меня хорошо! — не думая, бросаю я и тут же, покраснев, добавляю: — Извините, не надо было так говорить. — Может быть, она — одна из тех, кто записывает каждое мое слово, каждую мысль.
Сестра Пенни вздыхает.
— Садись, Кайла.
Я сажусь.
Она закрывает нетбук и опускается рядом.
— Я на твоей стороне. — Ее слова так похожи на то, что говорит миссис Али. Я отстраняюсь. Пенни огорченно качает головой. — Не надо. Ты только не бойся меня. Этот разговор останется между нами. Понимаешь? Что бы ты ни сказала сегодня, я никуда не побегу и никому это не передам. Можешь мне доверять.
Несмотря ни на что, я верю, что она говорит искренне. Но кто знает, что может сделать человек ради моего блага?
— Расскажи мне. Я же вижу. У тебя на лице написано — что-то случилось. Что?
А если через нее удастся получить какую-то информацию?
— Из нашей школы сегодня забрали девушку. Лордеры. Я знала ее. Вот и все.
— Господи, что же произошло?
— Двое вошли в класс и увели ее с собой. Говорят, посадили в черный фургон.
— А ты знаешь почему?
— Не уверена. Может быть, сказала что-то не то.
— Я так понимаю, что в этой истории не все так просто, — говорит сестра Пенни и тут же поднимает руку. — Нет-нет, ничего мне не говори. Эта девушка, сколько ей лет?
— Не знаю. В школе она была в одном со мной классе.
— Одиннадцатый год?
Я киваю.
— Послушай, Кайла. Это очень важно. Не задавай вопросов и держись от этого дела подальше. — Она берет меня за плечи и смотрит мне в глаза. — Это ради твоего же собственного блага. Ты понимаешь?
— Да.
Пенни отпускает меня и улыбается, ясно и безмятежно.
— Тогда до встречи в следующий четверг! До свидания, моя дорогая, и всего хорошего.
Она выходит. Я поворачиваюсь и вижу маму в конце коридора. Подхожу ближе.
— Все в порядке? — Она вскидывает брови.
— Да, все хорошо, — говорю я и в порыве внезапного воодушевления добавляю: — Мы с Беном немного задержались на маршруте, и сестра Пенни выговаривала мне за опоздание.
— Пунктуальность — очень важное качество, — наставляет мама и продолжает лекцию до самого дома.
На следующий день, как и каждую пятницу, ученики тянутся в зал собраний. Но на этот раз настроение совсем другое. Почти никаких разговоров, тычков, обмена планами на выходные.
Рядом со мной все, конечно, молчат, но за день я наслушалась всякого. Ее исчезновение подействовало на ребят еще сильнее, чем исчезновение Тори или других неделей раньше. Тогда все знали, почему их забрали. Но Феб держалась в сторонке, ни с кем нелегально не общалась и, в отличие от прочих, жалоб начальству не высказывала.
Риксон появляется в сопровождении двух лордеров, и зал встречает его тишиной. Он обводит собрание взглядом — все застывают, выпрямив спины и глядя строго перед собой.
— Добрый день, одиннадцатый год, — явно довольный, с улыбкой говорит он.