В чем проблема миссис Али? В том, что я с Беном? Или в чрезмерном увлечении бегом? Медсестры в больнице советовали заниматься на беговой дорожке для поддержания высокого уровня. Они называли это копинговой стратегией. Уж не хочет ли миссис Али, чтобы я сорвалась?
На обычном месте развалюхи Джазза нет, но я замечаю ее впереди. Он выехал со школьной стоянки, чтобы занять место в очереди на выезд, но машины не двигаются. Что происходит? Увидев меня, Джазз и Эми выходят.
— Где ты была? — спрашивает она.
— Миссис Али задержала.
Эми ежится, будто от холода.
— Все в порядке?
— Лучше не бывает. — Хочу добавить кое-что, но отвлекаюсь на Джазза.
Он не слушает, смотрит на что-то позади нас и уже не улыбается, а когда я оборачиваюсь, берет меня и Эми за плечи и толкает к машине.
— Садитесь. Быстро. — Джазз открывает дверцу.
Я забираюсь на заднее сиденье и смотрю в заднее окно. По дорожке вдоль парковки двое лордеров ведут мистера Джанелли. Еще один идет сзади. Они направляются к черному фургону, припаркованному у школьных автобусов и блокирующему выезд. Джанелли спотыкается; один из лордеров грубо дергает его за руку и тащит за собой. Все автобусы на месте. Ученики ждут, но двери закрыты.
На стоянке полно лордеров в черных жилетах, с оружием. Их не меньше дюжины; школьников около тысячи.
Мы все смотрим, как Джанелли — пожилого человека, художника, осмелившегося выразить протест, — толкают к боковой дверце фургона. Он ударяется головой о крышу, падает, и сопровождающий пинком отправляет его в салон. Дверца со стуком закрывается.
Все только смотрят и молчат. И я тоже.
Глава 32
— Интересно, что он сделал? Должно быть, что-то плохое. — Эми взволнована, но нисколько не расстроена. — Он ведь был твоим учителем живописи?
— Он и есть мой учитель живописи.
— Не думаю, что останется. Раньше никого так из школы не выводили — на глазах у всех.
— Не хочу об этом говорить! — говорю я, но Эми не унимается.
— Ну же, ты наверняка слышала что-нибудь. Расскажи.
— Хватит, Эми, — обрывает ее Джазз.
Она поворачивается к нему.
— А тебе-то что?
Я не слушаю. После возвращения домой меня уговорили пойти с ними на прогулку, хотя я хотела побыть одна у себя в комнате. Но мама сказала, что без меня их не отпустит, и вот…
Но ведь никто не говорил, что мы не можем во время прогулки держаться на некотором расстоянии друг от друга? Я убегаю вперед. Мне нужна скорость, нужен бег. Тропинка та же самая, по которой мы с Эми и Джаззом гуляли в первый раз, три недели назад. Неужели всего три? Мне казалось, времени прошло намного больше. В тот день все было чудесно: лес, деревья, свежие запахи зелени. Я ничего не знала тогда про лордеров, не знала Бена. Не знала о пропавших без вести. Многого не знала. А сейчас? Знаю ли я больше?
Перед глазами снова и снова та сцена у школы: мистер Джанелли ударяется головой о крышу фургона и сползает на землю, а лордер пинает его, как мешок с картошкой. И все потому, что он нарисовал Феб. Теперь его нет, как нет ее, как нет Тори.
Бегу к бревну, потом возвращаюсь и снова иду к вершине, но уже шагом. Мрачные мысли никак не влияют на уровень "Лево", беговая нагрузка вверх-вниз прекрасно его маскирует.
Почему они забрали Джанелли? Не понимаю. Он всего лишь нарисовал Феб. Ни для кого не секрет, что ее взяли лордеры; выхватили из класса на глазах у всех.
И с Джанелли поступили так же, устроив публичное представление. Скрыть случившееся с ним невозможно.
"Может быть, — шепчет внутренний голос, — смысл именно в этом". Минута молчания по Феб, наставление Джанелли, сегодня нарисуйте кого-то или что-то, что вам дорого, его рисунок. Он выразил свое отношение к тому, как с ней поступили, и подлежал наказанию за несогласие с действиями правительства. Расправившись с ним на глазах у всей школы, они, не говоря ни слова, дали ясный и недвусмысленный сигнал: "Здесь мы все контролируем. Мы делаем все, что хотим". Сделай они все то же самое скрытно, какой в том был бы смысл?
— Привет, зачищенная.
Я вздрагиваю — так задумалась, что перестала обращать внимание на происходящее вокруг. Ноги сами принесли меня на вершину, но теперь я здесь не одна.
Мужчина. Стоит, прислонившись к дереву, в тени, но не прячась, и я бы увидела его раньше, если бы смотрела куда следует. Вспыхиваю от досады — наверняка незнакомец наблюдал за мной все то время, пока я бегала туда-сюда. Бегала, а его пропустила. И вот теперь он между мной и Джаззом и Эми.