Заметив, что из носа Майкла капает кровь, я сказал Мэверику:
– Не хочу, чтобы Уайатт что-то видел. – Я посмотрел на Кью. – Мне нужно, чтобы ты поехал с нами и отвез Уайатта в больницу. Я хочу, чтобы кто-то, кому я могу доверять, был там с ним после того, как я уйду.
– Нет проблем, – заверил меня Кью.
– Этот ребенок что-то значит для меня, брат.
– Понятно.
Как только Мэверик и Майкл скрылись за задней стеной здания, я вернулся к Уайатту и опустился перед ним на колени. Его глаза стали огромными, как блюдца.
– Мой друг Гонсалес отвезет нас в больницу, чтобы мы могли осмотреть твою руку. Как только мы узнаем, что с твоей рукой все будет в порядке, я пойду и найду твою маму.
– Ты не знаешь, где она? – прошептал он.
– Нет, приятель. Я не знаю, но собираюсь выяснить.
– А как же мой отец? Как ты думаешь, он знает, где она? – спросил он.
– Да, я думаю, что он может, поэтому мне нужно пойти и поговорить с ним немного.
– Мой папа не очень хороший.
– Я уже знаю это Уайатт. Все будет хорошо. Давай займемся этой рукой.
– Ты думаешь, у меня будет гипс? – спросил Уайатт. Я думал, что он нервничает из-за гипса, пока он не улыбнулся. – Может быть, я смогу получить синий, как у Томаса в прошлом месяце, когда он сломал локоть.
– Да. Я думаю, что ты получишь довольно крутой гипс. А когда вы все устроите и док закончит, Кью отвезет тебя обратно в клуб.
– Я уже собрал свою сумку. Она в багажнике папиной машины, – объяснил он.
– Я позабочусь об этом, – сказал я ему. Снаружи раздался автомобильный гудок, давая мне знать, что подъехала машина за Уайаттом. – Они здесь. Ты готов идти?
– Я готов, – ответил он. Он медленно встал и подошел ко мне, осторожно обняв меня здоровой рукой за талию и легонько обняв. – Спасибо, что пришел за мной, Ститч.
Никогда не понимал, как много может значить для меня простое объятие. Держа его в своих объятиях и зная, что с ним все будет хорошо, я исцелил часть себя, о которой даже не подозревал, что она сломана. Не раздумывая, я наклонился и легонько поцеловал его в макушку. Через несколько секунд я опустился на колени, взял его на руки и осторожно понес к машине.
Как только он устроился рядом с Кью, я направилась к своему мотоциклу и последовал за ними в больницу. К счастью, доктор ждал нас у черного хода, когда мы подъехали. Как только она увидела его запястье, то сразу же отправила его на рентген. Когда они вернулись, она сообщила нам, что его запястье было сломано, но это был чистый перелом. Ей не придется вправлять ему руку, а ему останется только наложить гипс. Облегчение нахлынуло на меня, когда я понял, что с ним все будет в порядке.
Я повернулся к нему и сказал:
– Похоже, ты все-таки получишь этот холодный синий гипс. – Затем я прочистил горло и сказал: – Уайатт, мне нужно, чтобы ты сделал мне одолжение.
– Какое одолжение?
– Мне нужно сейчас уйти. Мне нужно, чтобы ты побыл здесь с Кью, пока доктор закончит тебя лечить, чтобы я мог пойти поискать твою маму. Ты можешь сделать это для меня? – спросил я.
– Да, все в порядке. Мне нравится Кью, – ответил он. Как раз перед тем, как я повернулась, чтобы уйти, Уайатт окликнул меня: – Гриффин?
– Да, приятель.
– Пожалуйста, найди мою маму, – взмолился он.
– Я найду ее. Не волнуйся, – заверил я его.
Прошло так много времени, и я начал беспокоиться, что могу опоздать. Мысль о потере Рэн терзала мое сердце так, что я не мог этого понять. За такое короткое время я начал испытывать к ней такие чувства, о которых даже не подозревал, что они возможны для такого человека, как я. Я хотел ее... нуждался в ней... любил ее.
– Позвони мне, как только закончите, – сказал я Кью.
– Понял, – ответил он, улыбаясь Уайатту.
Я поспешил обратно в отель, а когда вернулся в номер, Майкл сидел на краю кровати со связанными за спиной руками. Мэверик окинул меня недовольным взглядом.
– Он не разговаривает.
– Заговорит, – сказал я ему, захлопывая за собой дверь. Я положил лом на стол, и глаза Майкла расширились, когда он уставился на него.
– Где она?
– Я уже говорил тебе. Я не знаю, где эта тупая сука, – проворчал он. – Я пошел в дом и забрал сына. Как только он был у меня, я ушел.
Я сделал шаг вперед, остановившись в нескольких дюймах от его лица, и впился в него взглядом, чувствуя исходящий от него запах страха. Такие люди, как он, любят чувствовать себя сильными и могущественными, питаясь от слабых, но он не был дураком. Он знал, что я не слабак. Он знал, что я могу убить его голыми руками, и, хотя он не хотел, чтобы я знал об этом, я видел, что он был напуган до смерти.