Я сжал кулаки и прорычал:
– Бл*ть!
– А что случилось потом? – Мэверик подтолкнул.
– Я ждал снаружи. Они вошли, чтобы забрать Рэн. Я думаю, они могли кого-то застрелить. Я просто хотел убраться отсюда к чертовой матери, так что, когда я увидел ее, помогающей Уайатту выбраться из окна, я схватил его. Я видел, как один из этих мужчин подошел к ней сзади, и они сильно ударили ее по затылку. Она потеряла сознание, – объяснил он.
Ярость захлестнула меня, и я больше не мог сдерживаться. Я ударил его кулаком в лицо, чуть не раздавив челюсть, и крикнул.
– Куда они ее забрали?
Майкл тут же прижал руку к подбородку. Моргая в панике, он уставился на меня, пытаясь восстановить самообладание.
– Как только у меня появился Уайатт, я ушел. Они все еще были там, когда я выехал на дорогу.
– Тебе понадобится больше, чем это, кусок дерьма. Сколько их там было? Как они выглядели? – Прорычал Мэверик.
– Там были трое из них. Он был очень похож на тебя... кожаные куртки, и у одного из них была большая татуировка змеи на руке, – пробормотал он. – Это все, что я знаю.
– Она у них в руках. Позвони Коттону и дай ему знать, – сказал я Мэверику.
– Уже, – сказал он мне, выходя на улицу, чтобы позвонить.
Я посмотрел на кусок дерьма, лежащий на полу, испытывая сильнейшее искушение всадить пулю ему в голову, но что-то остановило меня. Хотя, по моему мнению, он не заслуживал жизни, он все еще был отцом Уайатта. Я как раз собирался снова наброситься на него, когда зазвонил мой одноразовый телефон. Я быстро вытащил его из кармана и увидел, что это Коттон.
– Она у нас. С ней все в порядке. Оставим ее с нами, пока не будет безопасно ее вытащить, – объяснил Коттон.
Облегчение нахлынуло на меня.
– Спасибо, брат. Уезжаю отсюда через десять минут.
– Мы находимся в западной части склада. Встретимся там, – приказал Коттон, прежде чем повесить трубку.
Я сунул телефон в задний карман, а потом толкнула Майкла ботинком.
– Прямо сейчас ты все еще дышишь. Тащи свою жалкую задницу обратно в машину и убирайся к чертовой матери из города. Если ты снова приблизишься к Уайатту или Рэн... позвонишь им, посмотришь на них, черт возьми, если ты даже подумаешь о них... это будет твой конец!
– Я понял. Я сделаю то, что ты скажешь. Я не вернусь, – заверил он меня.
– На всякий случай, если ты передумаешь, – сказал я, бросая несколько фотографий к его ногам. – Возможно, ты захочешь взглянуть на них. – Он взял фотографии в руки, и его лицо побелело, когда он посмотрел на все его интимные фотографии с женатым соседом с другой стороны улицы, а также несколько снимков, где покупает наркотики в восточной части города. – Так вот откуда весь гнев исходит от Майкла? Наркотики... твоя потребность орать на Рэн и бить Уайатта исходит из того факта, что ты гей и не хочешь принять это? – прорычал я. – Ты боишься, что твои родители кастрируют тебя, если узнают?
– Это не... то, на что похоже, – пробормотал он.
– Это именно то, на что похоже, Майкл. Ты пытался притвориться кем-то, кем не являешься, но больше скрывать нечего. Хватит притворяться, – сказал я ему, вложив в руку Майкла маленький диктофон. Дрожащими пальцами он нажал кнопку воспроизведения, и звуки его голоса вырвались из маленького устройства.
– Прекрати к черту свое гребаное нытье! Мне надоело это слышать, Уайатт! Что, черт возьми, с тобой не так? Почему ты не можешь просто вырасти и перестать вести себя так чертовски странно?
Громкий шлепок, за которым последовал приглушенный крик, эхом разнесшийся по комнате, давая Майклу понять, что есть реальное доказательство того, что он причинил боль Уайатту.
– Тебе нужно вытащить голову из задницы и начать жить в реальном мире. – На заднем плане послышался шум, как будто Уайатта только что повалили на пол. – Если ты будешь плакаться своей маме об этом, тебе придется заплатить за это адом... за вас обоих. А теперь поднимай свою задницу, пока эта чертова миссис Дэниелс не пришла забрать тебя домой. Эта сука собирается сдать меня за то, что я выпил чертово пиво, но у нее есть еще одна вещь! Никто не скажет мне, что я не могу видеть своего собственного гребаного ребенка.