Коттон подошел к нам и сказал:
– Нужно отвезти ее обратно в клуб. Два ханга, и Стикс смогут ее забрать.
Когда я кивнул, Рэн засуетилась.
– Ты тоже должен пойти! Ты не можешь войти туда, Гриффин. Ты что, не понимаешь? Я до смерти боюсь, что с тобой что-нибудь случится.
– Я должен сделать это, Рэн.
– Но почему? Зачем тебе подвергать себя такой опасности? Что там такого чертовски важного, что ты должен идти туда прямо сейчас? – начала она, но быстро остановилась и уставилась на меня умоляющим взглядом. – Неужели? Ты убил того парня... о котором они говорили?
Когда я не ответил, она побледнела. На ее лице отразился ужас, когда она поняла, что сказанное ими было правдой. Я убил Виктора и не собирался этого отрицать. Он был куском дерьма, который убил моего брата, и он заслуживал смерти. Она видела мой ответ, написанный на моем лице, и уже собиралась что-то сказать, когда со склада донеслись выстрелы. Я притянул ее поближе к себе и, нацелив пистолет на заднюю дверь, потащил ее в сторону двух хангов.
Рэн заскулила, когда один из Питонов начал приближаться к нам. Она ахнула, и мышцы ее тела напряглись от шока, когда я нажал на курок. Ее тело задрожало в моих руках, когда его тело упало на землю. Я спрятал ее за спину, прижав грудью к своей спине, и попытался защитить от выстрелов. Как только добрался до двух хангов, один из них вырвал ее из моих рук и вместе со Стиксом, охранявшим их обоих, потащил ее к главной дороге, где были спрятаны наши мотоциклы.
Я стоял и смотрел, пока не понял, что они ушли и никто не последовал за ними. С воспоминанием об ужасе на лице Рэн, я вернулся к своим братьям, твердо решив покончить с «Питонами» раз и навсегда.
Глава 23
Рэн
У меня голова шла кругом, пока я сидела на холодном металлическом столе и ждала Дока. Очевидно, мне придется наложить швы на порез на лбу, и Доку придется проверить мои ребра. Это был первый раз, когда я была одна, чтобы подумать обо всем, что произошло, и это было слишком много, чтобы понять. Меня вырубили, похитили, заперли в багажнике какого-то парня, и мне удалось сбежать, только чтобы узнать, что Гриффин убил человека.
«Нет, забей на это».
Он убил не только одного человека. Черт, он убил кого-то прямо у меня на глазах, и одному Богу известно, что он сделал с Майклом. У меня перехватило горло, и я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Я боролась с этим. Не хотела плакать, зная, что если начну, то не смогу остановиться. Уайатт ждал меня, и я не хотела, чтобы он видел меня расстроенной.
Расстроена.
Расстроена – было самым большим преуменьшением года. Я чувствовала, что мой мир просто перестал вращаться, как будто все, что когда-либо считала правдой, было неправильным.
Этого нельзя было отрицать – я была влюблена в Гриффина.
Я отдала ему свое сердце, и он был убийцей. Он даже глазом не моргнул, когда я спросила его об убийстве Виктора, как будто он не сделал ничего плохого. Я этого не понимала. Время, которое мы провели вместе, заставило меня думать, что он был человеком, с которым я могла бы разделить свое будущее. Не могла удержаться от улыбки, когда вспомнила о том, как он вошел в гостиную в том сумасшедшем наряде. Мне нравилось, что он был способен играть со мной, и что он мог открыть мне свое прошлое. Когда мы занимались любовью, я чувствовала связь с ним, которую никогда раньше не испытывала, и в глубине души знала, что он тоже это чувствовал.
Он был добр ко мне... и к Уайатту, показывая мне любовь, которую никогда не знала. Он заботился о моем сыне, заботился о его безопасности, и я доверяла ему. Но вопрос все еще оставался – могу ли я принять его таким, какой он есть, хорошим и плохим?
Я прождала двадцать минут, прежде чем вошел Док. Это был пожилой человек с добрыми глазами и теплой улыбкой. Было в нем что-то такое, что мгновенно успокоило меня. Он подошел ближе, осмотрел рану у меня на лбу.
– Похоже, ты сегодня сильно пострадала.
– Немного, наверное, – призналась я.
– Придется наложить тебе несколько швов, – сказал он, делая мне укол, чтобы обезболить область. – Слышал, ты сбежала совсем одна.
– Не совсем, – засмеялась я, но остановилась, когда почувствовала, что он начал зашивать мою рану.
– Дерзкий ход, когда ты вылезла из багажника, – сказал он мне, продолжая работать со мной.
– Наверное. В то время я не особенно задумывалась об этом. Я просто пыталась добраться до Уайатта, – рассмеялась я. – Как у него дела?
– У него есть несколько шишек и царапин, но с ним все будет в порядке. Он очень рад своему гипсу, – улыбаясь, сказал Док.