В его собственной армии было примерно двести кирасиров, двадцать две пушки и чуть меньше шести тысяч человек. Командовали на поле, руководствуясь разработанным им планом, опытные наемники. Они же и тренировали эту армию, поэтому хорошо изучили её слабые и сильные стороны.
На самом деле количество солдат практически не играло никакой роли. Джониек умышленно оставил едва ли не половину своей армии в Марке, стремясь выманить противников из их крепостей. Вести бесконечные осады зимой он не собирался, а вот решить всё в одном бою — запросто.
Тем не менее, несмотря на явное численное превосходство, прибыв на место, король Кальмана засомневался. Ум монарха чувствовал ловушку, но не мог понять, в чём она заключалась. Дабы не спугнуть «зверя», Джониек распорядился не вести огонь из ружей и пушек до того момента, пока конница противника не ринется в атаку.
Наконец, прогудел рог, и противник двинулся вперёд. Джониек недооценил короля — тот додумался не строить войска одним большим клином или «свиньёй», а разделить на три примерно равные части. Две обходили его армию с флангов, а одна с королём во главе собиралась смять центр.
Будь у Джониека обычное средневековое войско, ему можно было бы вывешивать белый флаг. На самом же деле всё было с точностью наоборот.
Армии монарха противостояла классическая терция. Построение, при котором войска строятся в каре: в центре тяжело бронированные пикинеры, а по флангам стрелки. При необходимости стрелки без проблем могли сменить расположение, укрываясь от атак конницы, а тяжёлая пехота хоть и не отличалась мобильностью, но, благодаря выучке и муштре, без проблем перестраивалась в считанные секунды в направлении удара кавалерии.
Орудия стояли чуть в стороне от всех, до поры укрытые кустарником. При атаке противника обслуга пушек могла рассчитывать только на свою удачу в стрельбе и скорость бега. Но сегодня орудийные расчёты вернулись с боя в полном составе.
Четверть атакующих сложили пули и ядра; большая часть остальных, бросая оружие и штандарты, разбежались попортив штаны. До шестиметровых пик добралась только центральная группа во главе с королём и там же нашла свою погибель. Когда пал рыцарь в самых роскошных доспехах, окружённый множеством знамён, Джониек сложил свою подзорную трубу, через которую наблюдал за битвой.
Битва была разгромно выиграна. Сейчас в дело должна была вступить его собственная кавалерия, целью которой были беглецы. Пехоте предстояло захватить обоз. За этим наблюдать смысла не было.
Рядом его ждал верный Везави с традиционной бутылкой вина наперевес. Джониек принял небольшой бокал и слегка отхлебнул в честь победы.
— Мышиная возня, — прокомментировал правитель Марки. — Нужно искать некроманта, а приходится возиться с этими ничтожествами.
— Он затаился и ждёт, — ответил Везави.
Слуга знал, что его господину не требовался собеседник, но нужен был тот, кто будет произносить в слух определённые фразы.
— Если бы. Он собирает армию: орки, мертвецы, дикие драконы. Стандартный набор «зла». Ты проверил, братья Гофт добрались до джинна?
— Да, господин.
— Что ж, тогда Роскошного я бы из его активов вычеркнул, учитывая их феноменальную удачу и напористость.
— Возможно, если джинн победит, это принесёт нам выгоду.
— Нет, — покачал головой Джониек. — Я мог десяток раз их убить за всё время, что здесь правлю. Они нужны мне, чтобы победить некроманта. Но, победив его, они и их мать неизбежно примутся за меня. Сложно нынче стремится к власти, не то, что раньше, да?
Везави не знал, что тут говорить, поэтому промолчал.
— Остаётся только риск. Позволим нашим врагам столкнуться лбами, выясняя, кто из них меньшее зло. А сами достигнем цели — колонны Творцов. Ещё бы найти раньше других ключ к ней.
Джониек замолк и криво усмехнулся, а затем самодовольно сказал:
— Ну, по крайней мере, в отличии от этих напыщенных идиотов, я-то знаю, что ключ где-то здесь. В этом мире, в месте, что какой-то лиричный кретин назвал Долиной Драконов.
***
Домой Стив и Форли вернулись только через неделю после своей «победы». Никакого настроения радоваться произошедшему у них не было. На мир словно опустилась тьма.
Ощущение какой-то мрачной обречённости было повсюду. На лицах родителей, когда те вернулись в Перекрёсток, неся ужасные новости об ордах нежити разоряющих целые миры. На лице Джониека, который спокойным, методичным голосом зачитывал названия планет, открыто поднявших флаг некроманта Калифинекса. То была ещё не война - лишь первые грозовые раскаты предвещающие её скорое начало. Даже в Марке, которой и дела быть не должно до всех этих дрязг, было как-то серо и тоскливо.