Стиву кажется, что Древняя где-то рядом, наблюдает за ним, но не показывается.
Потом Стив сидит рядом с ним в палате. Ждёт.
— Прогнозы плохие, — говорит ему симпатичная медсестра, которой он представился родственником. За все эти годы Стив отлично научился лгать и подделывать нужные документы, — смещен позвонок, ходить он точно никогда не будет. И, скорее всего, он не выживет.
Она смотрит с искренним сочувствием.
«Ладно, — думает Стив, — но я все равно подожду». Спешить ему некуда.
Через трое суток, напомнивших Стиву об Афганистане, Тони все же приходит в себя.
— Ты — мой ангел хранитель? — спрашивает Тони хрипло. Надо же, прошло полгода с того спасения из башни, а Тони его еще помнит.
Стив, которому в этом мире нечего терять, кивает.
— Я люблю тебя, — просто говорил он.
Тони смотрит внимательно, но не слишком удивленно.
— Ты на кого-то очень сильно похож…
— Я — капитан Америка, — честно говорит ему Стив, — но из другого мира.
— Да ладно? — Тони пытается приподняться, но у него не выходит. — Я умираю, да? Вот только не надо лгать!
— Я… не знаю, — честно говорит Стив, — шансов мало.
— Поцелуй меня, — просит Тони неожиданно. Их разговор будто отнимает все его силы. Последние силы.
— Я…
— Я был в тебя влюблен. В детстве, — Тони будто бредит, — ну и потом… потом тоже. Он бы меня в жизни не поцеловал, но ты… ты мне снился… иногда… Ты, и космос, и… и почему-то пустыня…
Стив целует его коротко и практически целомудренно. Он напуган до боли в сердце, ему хочется закричать. Разве может Тони помнить что-то? Что-то, чего с ним никогда не было? Он не сразу понимает, что и с поцелуем тоже опоздал.
— Мне жаль, — говорит Древняя, когда Стив прикроет за собой дверь палаты, и останется стоять здесь же, тяжело привалившись к стене.
— Но из этого все равно ничего не выйдет, — соглашается с ней Стив. Он смотрит в стену, но видит только совершенно белое лицо, лишенное всяческой жизни.
****
Потом они встречаются часто. Пьют чай, молчат рядом. Древняя рассказывает ему об угрозах из космоса, о звездах и других мирах.
Стив о войне, своих обещаниях и ошибках. О своем детстве в Бруклине, о маме и Баки.
Никогда не рассказывает о Тони.
Она не спрашивает о Тони. Скорее всего, она и так все знает о нем.
— Почему ты считаешь, что твоя жизнь ничего не стоит? — она смотрит испытывающе и спокойно, в ее глазах вековая мудрость.
Стив пожимает плечами.
— Я так не считаю.
— Ты делаешь все это для него. Что ты сделал для себя?
— Я делаю это для себя, — спорит Стив, — я не могу быть счастлив в мире, где его нет.
Ему больше нет нужды возвращаться слишком далеко, и их афганские ночи давно в прошлом.
Но Стив не может не вспоминать о них.
Они были восхитительны.
Лучшее, что было в его жизни.
— Почему ты просто не используешь свой шанс быть с ним? — она смотрит испытывающе прямо в его душу.
— Это неправильно, — снова повторяет ей Стив, — его счастье — в другом. Я не имею никакого права так поступать.
— Я бы хотела попрощаться с тобой. Завтра моя временная ветка прервется. Мне жаль, правда жаль, что я не смогла тебя переубедить. Ты и сам сейчас жалеешь
— Нет, — Стив качает головой, — ты же способна видеть будущее, почему же ты…
— Не нужно. Все предопределено, мальчик мой. Я не боюсь смерти. Мне жаль только, что я не смогла остановить тебя.
— Если бы я знал тогда, — честно говорит Стив, — не стал бы в это ввязываться. Но если закончить сейчас, значит все те умершие люди, погибнут напрасно.
Древняя смотрит на него некоторое время. Потом протягивает руку, прикасается к волосам.
— У тебя седина, — говорит она, — первые морщинки появляются. Тебе дали огромное количество лет, но и оно ограничено. Подумай, на что ты готов их потратить? Неужели на это? Бесконечное возвращение назад?
— Оно того стоит, — говорит Стив упрямо, — он — того стоит.
— Тебе будет не хватить меня, мальчик.
— Но почему? Я же могу вернуться назад? Мы сможем увидится, там, в том времени… — говорит Стив беспомощно.
Она качает головой:
— Всему приходит конец. Мы больше не увидимся. Когда станет совсем плохо, найди Стивена Стрэнджа. Он тебе поможет.
— Иногда, — он, наконец, говорит ей правду. Говорит правду самому себе, — я думаю о том, что нужно вернуться в Ваканду и убить… убить Вижена. Уничтожить камень. Я… это отвратительно…
— Но ты еще ни разу не сделал этого, — проницательно замечает Древняя, — если бы нас судили за мысли…
— Я… я хочу верить, что это потому, что камни нельзя уничтожать. Что это нарушило бы баланс… Но… он бы все равно умер, и я не могу не думать об этом… На самом деле, я просто не уверен, что это поможет, — говорит Стив честно и опускает голову.
Она гладит его по волосам, и Стив вздрагивает от неожиданной ласки.
— Ох, мальчик… так жить нельзя… ты же совсем один.
— Нет, — Стив поднимает голову, — нет, есть он.
— Зачем ты лжешь себе? Его здесь нет. Послушай, мальчик, — она делается очень серьезной, — когда все станет слишком плохо, попроси его о помощи.
— Я не понимаю о ком вы…
— Ты все понимаешь. Моего приемника. Стивена Стрэнджа. Попроси его. Он не откажет. Он поможет тебе.
— Нет, — отвечает Стив горько, — я не стану. Я не могу остановиться.
========== Конец ==========
— Ты все равно проиграешь. Это заложено у тебя в крови. Всегда проигрывать, — говорит ему Танос во сне. В его голосе нет насмешки. Только печаль.
— Я приду, — говорит он, — я приду, а ты проиграешь. И на этом все закончится.
И Танос приходит. Стив тоже там, сражается с ними наравне. С ними, со всеми мстителями, и другой он тоже там, его прежняя версия, моложе, глупее. Это могло было быть странным, но он давно привык. Сейчас его зовут Номад, он носит откровенное трико, бороду, никогда не снимает маску, и всеми силами стремится быть неузнаваемым. И это действительно работает. Его никто не узнает.
Вот только… ничего не меняется. Тони умирает.
И это похоже, действительно, конец. Стив прошел свой путь.
— Мы с Муравьем отвлекаем, а ты хватай перчатку, — кричит ему пока еще живой Тони, — слышишь, Номад? Не раскисай!
Он слышит очень плохо, контузия, говорит вообще не способен, но кивает Тони и машет рукой, мол, давай уже. Не тяни.
Красная точка ввинчивается в густо серое небо. Где-то за спиной Таноса вырастает исполинская красно-серая фигура.
— Его же разорвет, — удивленно думает Стив. Потом удивляется тому, что еще способен удивляться.
Потом свет меркнет, что-то взрывается, кто-то кричит. В сторону Стива летит золотой, сверкающий всеми огнями предмет. Перчатка.
Стив не думает, как обычный человек может удержать ее. Не думает, что взять ее руками — верная смерть. Он хватает перчатку и свет меркнет.