Он фыркнул от горького удовлетворения громче, нежели намеревался, притянув внимание Ланир.
- Ирония, - сказала она, - дешевое удовольствие.
Низкая внешняя стена Харкенаса построена очень давно, для защиты от копий и буйных набегов дикарей. Она рождена во времена, когда воевать было проще: столкновения плоти и петушиные выходки, герои стоят, зная, что вскоре войдут в легенды. Первоначально, осознал Айвис, скакавший во главе колонны с лордом Аномандером, Грипом и Пелк, стена была лишь валом, покатой насыпью из земли и камней. Выкопанный ров остался, но насыпи давно пропали, замененные тесаными блоками. "Город можно сравнить с перевернутым черепом, чашей, в которую скоро вольются наши болтливые души. Словно заблудшие мысли" . - Милорд, - сказал он Аномандеру, - я задумал оставить дом-клинков здесь, около городских стен. Полагаю, улицы забиты народом.
Первый Сын Тьмы чуть подумал и кивнул. - Оставь и слуг с хозяйством, пока я не распоряжусь иначе.
- Или не покажется лорд Драконус.
- Что было бы идеально, - отозвался Аномандер. - Вижу над стенами множество знамен. Ясно, что знать собрала все силы.
Грип Галас кашлянул. - Леди Хиш Тулла умеет быть убедительной.
Когда Аномандер натянул поводья, все сделали то же самое и колонна замерла на дороге. Первый Сын сказал: - Капитан, при первой возможности поговорю с Драконусом. Я виноват в потере крепости. - Он чуть помедлил. - Дочери не мертвы. Так мне сказали. - Оглянулся на Каладана Бруда - который, вроде бы, устремил всё внимание на город - и продолжил: - Решение оказалось кровавым, даже камень не устоял. Что заключат путники, видя оставленные нами руины? Боюсь, порушатся и эти хлипкие стены. Боюсь, дым и пламя затянут эти дома. Боюсь за жизни Тисте.
- Милорд, - вмешался Грип, - вы бросаете себе под ноги множество преград, но почти всегда напрасно.
- Первый Сын Тьмы, - ответил Аномандер. - Неужели это пустой титул? Честь стала притворством для его носящего? Как насчет ответственности, старый друг? Слишком легко высокий титул склоняет нас к лености или, хуже того, к цинизму моральных компромиссов. Советники твердят о необходимости, выгоде, и прагматичные уступки одевают душу в мозоли. - Он глянул на Грипа Галаса, и Айвис заметил в Первом Сыне неуверенность. - Неужели моя кожа так затвердела? Вижу, как злая участь овладевает грядущим, вижу, как мгновение налетает на нас яростнее весеннего разлива.
Лицо Грипа окаменело. - Милорд, она не позволила вам делать выбор. До сих пор не позволяет, хотя Легион Урусандера уже на пороге. Что же делать нам?
- Да, это вопрос, - кивнул ему Аномандер. - Но подумай вот о чем. Мне запрещено извлекать оружие, но что дал нам этот запрет? Урусандер уважает мое воздержание? Хунн Раал поддался уговорам и заключил мир? Верховная жрица Лиосан советует им начать переговоры? А отрицатели, жертвы, ставшие палачами, враги всем, кто дерзнет войти в лесной их дом? Нет, Грип, если запрещен один выбор, осталось много других. Сотни путей к примирению, но никто не видит ни одного.
Айвис вставил, услышав, как хрипло и резко звучит его голос: Так встретьте лорда Урусандера на поле брани, милорд. Не вынимая меча. И его попросите сделать так же.
- Хунн Раал помешает вам обоим, - грубо бросил Грип Галас. - Он только и ждет. Подозреваю, верховная жрица тоже. Они обратят в кровь черные воды Дорсан Рил, только чтобы получить высшую власть.
- Но ниже по течению от города, - пробормотал Аномандер, снова глядя на Харкенас. Собирались толпы, окаймляя стороны Лесного Тракта, что подобно стреле входит в сердце города. Лица были устремлены на Сына Тьмы и его разрозненную свиту. Многие перелезали через ров, забирались на стены.
Айвис шевельнул головой, приказывая сержанту Яладу идти вперед. - Готовьте лагерь среди деревьев. Позаботьтесь о нуждах заложницы и слуг - похоже, нам предстоит провести под холодом звезд еще одну ночь.
- Слушаюсь. Капитан?
- Что?
- Домовые клинки, сир. Они готовы к бою.
"Видит Бездна, я тоже". - Умерь их рвение, Ялад. Мы служим желаниям лорда Драконуса.
- Да. Сир. Но... если он не покажется...
- Разберемся, когда настанет время. Вперед, страж ворот.
Когда Айвис снова поглядел на Аномандера, с ним разговаривал Каладан Бруд. - ... в день, когда я понадоблюсь, Аномандер Рейк.
- А до того дня?
Бруд указал на лес. -Так близко к городу... в земле множество ран. Буду исцелять, что смогу.
- Зачем?
Вопрос, кажется, поразил Азатеная. Он пожал плечами: - Аномандер, наша дружба остается натянутой. Мы много путешествовали вместе, но мало знаем один другого. Строй мыслей, пути решений. Ты продолжаешь интриговать меня. Знаю, вопрос не должен был показать твое равнодушие к ранам. Скорее, в нем звучало нарастающее отчаяние.
- Ты предлагал мне мир.
- Да. Мир, но не мирный путь.
- Если я встану в стороне, не вытащив клинка, ты постараешься убедить, будто пролитая кровь не запятнала мои руки? Надеюсь, нет. Если я выберу мир, Каладан, и буду упрям, как валун в реке - разве не разойдется надвое течение? Малое ли это возмущение - моя слабая воля? Или река разделится, расколется, ища другого моря?
Каладан Бруд склонил голову к плечу. - Это так важно? Твой выбор многое изменит?
- Я тебя спрашиваю, Азатенай. - Аномандер махнул рукой в сторону опушки. - А твое исцеление?
Бруд чуть поразмыслил. - Я успокаиваю свое эго. Блаженство сходит на душу, а исцеление умирающего леса и жестоких ран земли - побочный эффект. Но я не получу ничего взамен. Никаких возгласов благодарности. Впрочем, имеет смысл ощутить себя...
- Добрым?
- Полезным.
Казалось, различие взволновало Аномандера, ибо он вздрогнул. - Так иди, пока не случится... нужды.
Чуть поклонившись, Каладан Бруд развернулся и пошел к зубчатой опушке, где разбивали лагерь дом-клинки.
В тот же миг из города выехали двое, подгоняя скакунов. Прищурившись, Айвис узнал Сильхаса Руина - на белом коне - и офицера дом-клинков Аномандера.
Что ж, сейчас будет объяснение. Мысль поразила его очевидностью и многозначительностью. "Что за безумие завладело нами. Обыденные разговоры, смутные намеки и сомнительные советы. Самое важное остается недосказанным. Если собрать и сшить воедино все слова, мы поразились бы: их вдесятеро меньше, чем мыслей. Но каждый верит, что его понимают... да, слышат и сказанное и несказанное.
Безумный самообман!" - Милорд.
- Айвис?
- Прошу вас высвободить слова, вывалить, и пусть ни одно не останется не высказанным.
Глаза Аномандера сузились. - Брат близко, с ним мой капитан Келларас.
- Вот, вот, - кивнул Айвис. Он видел, что Грип Галас тоже всматривается в него. И Пелк. Интересно, что они увидели, и что домыслили. Не сам ли он жует слова во рту, не давая выскользнуть наружу?
"Тут меня подводит смелость. А его я прошу говорить всё. Владыка Аномандер, вы Первый Сын Тьмы. Пришло время это показать. Умоляю, сир, сделайте нас смелее, чем мы есть".
Вренек слез с кареты, чуть не шлепнувшись на заледенелой ступеньке. Быстро развернулся и вынул ножик, чтобы сколоть лед. - Осторожнее миледи, - крикнул он Сендалат, когда та приготовилась сойти, едва держа дочь на сгибе локтя.
- Вижу, дитя, - бросила та со все чаще повторявшейся надменностью.
Вренек колол, желая поскорее закончить и убежать - желая наконец собственными глазами узреть Премудрый Харкенас. Но славное мгновение могло подождать еще немного... Последний плоский кусок льда отвалился. - Вот, миледи, - сказал он, вешая нож на пояс и подавая руку.
Она вежливо приняла ее - и оперлась всем весом, заставив Вренека пошатнуться. Сендалат сошла и встала рядом, сверкающими глазами смотря на город за спиной паренька. - Ах, вижу свою башню. Цитадель манит. Интересно, не стоит ли Орфанталь у окна? Не увидел ли он мать после разлуки? Уверена, он мог меня разглядеть - да, чувствую его взгляд и удивление моей ноше. Моему подарку.