Стивен Кинг
Стивен Кинг идёт в кино (сборник)
1408
Каждый писатель, работающий в жанре «ужастиков», должен написать как минимум по одному рассказу о похоронах заживо и о Комнате Призраков в Гостинице. Это моя версия последнего рассказа. Необычность его состоит в том, что я не собирался доводить его до логического завершения. Написал три или четыре страницы в качестве части приложения к своему «учебнику» «Как писать книги», чтобы показать читателям, как изменяется рассказ от первоначального наброска ко второму. Главным образом мне хотелось привести конкретные принципы, которыми я руководствуюсь при создании своих произведений. Но случилось нечто очень приятное: рассказ соблазнил меня и я дописал его до конца. Я думаю, что у разных людей разные страхи, и вариаций последних не счесть (я вот не понимаю, почему у некоторых мурашки бегут по коже при упоминании перуанских бумслангов, но ведь бегут). Так вот, этот рассказ пугал меня, пока я его писал. Первоначально он появился как часть аудиокниги, которая называлась «Кровь и Дым», и аудио напугало меня больше, чем рукопись. Напугало до смерти. Но номера отелей обычно сами по себе вызывают страх, не так ли? Входя в номер, поневоле задаешься вопросом: сколько людей спали до тебя на этой кровати? Сколько среди них было больных? Сколько сумасшедших? Сколько думало о том, чтобы прочесть несколько строк из Библии, что лежит на прикроватном столике, и повеситься в стенном шкафу у телевизора? Бр-р-р. В любом случае давайте проверим, а? Вот ваш ключ… и вы можете не торопясь прикинуть, что дадут в сумме эти четыре невинные цифры.
Вот он, номер, чуть дальше по коридору.
1
Майк Энслин еще открывал вращающуюся дверь, когда увидел Олина, менеджера отеля «Дельфин», сидевшего в одном из больших кресел вестибюля. У Майка упало сердце. «Все-таки мне следовало привести с собой адвоката», — подумал он. Что ж, уже поздно. И даже если Олин попытается возвести еще один кордон или два между ним и номером 1408, может, это не так уж и плохо. В его книге появятся несколько лишних страниц.
Дверь только оказалась за спиной Майка, а Олин уже направлялся к нему, протягивая пухлую ручку. «Дельфин» располагался на Шестьдесят первой улице, в шаге от Пятой авеню, — невысокое, но красивое здание. Мужчина и женщина в вечерних туалетах прошли мимо Майка, когда тот пожимал протянутую руку менеджера, предварительно переложив небольшой чемодан в левую руку. Женщина, блондинка, была, естественно, в черном, и легкий цветочный аромат ее духов символизировал Нью-Йорк. На мезонине кто-то играл в баре «День и ночь» — еще один штрих неподражаемой атмосферы Большого Яблока.
— Мистер Энслин. Добрый вечер.
— Мистер Олин. Есть проблемы?
Олин замялся. Оглядел маленький уютный вестибюль, словно прося помощи. У регистрационной стойки слегка помятый мужчина — обычное дело после длительного перелета в салоне бизнес-класса — обсуждал какие-то нюансы, связанные с заказанным номером, с женщиной в изящном черном костюме, который мог сойти и за вечерний наряд. В отеле всем спешили прийти на помощь, за исключением мистера Олина, попавшего в лапы писателя.
— Мистер Олин? — повторил Майк.
— Мистер Энслин… могу я поговорить с вами в моем кабинете?
Конечно, почему бы нет? Этот разговор усилит раздел, посвященный номеру 1408, добавит зловещности, которую обожают читатели его книг, но это еще не все. До этого момента полной уверенности у Майка Энслина не было, несмотря на серьезную подготовку к этому визиту. Теперь же он ясно видел, что Олин боится номера 1408, боится того, что может случиться с Майком в эту ночь.
— Разумеется, мистер Олин.
Олин, радушный хозяин, протянул руку к чемоданчику Майка.
— Позвольте?
— Я сам донесу, — ответил Майк. — Там ничего нет, кроме смены белья и зубной щетки.
— Вы уверены?
— Да, — кивнул Майк. — Счастливая гавайская рубашка уже на мне. — Он улыбнулся. — Пропитана особым составом, запах которого отгоняет призраков.
Олин не улыбнулся. Вздохнул — маленький толстячок в темном, сшитом по фигуре костюме, с вязаным галстуком.
— Очень хорошо, мистер Энслин. Идите за мной.
В вестибюле менеджер отеля казался нерешительным, чем-то даже напоминал побитую собачонку. А вот в кабинете, обшитом дубовыми панелями, с картинами на стенах («Дельфин» открылся в 1910 году: хотя книгу опубликовали бы и без таких подробностей, Майк не поленился заглянуть в подшивки давнишних газет и журналов), вновь обрел уверенность. Пол устилал персидский ковер. Мягкий желтый свет двух торшеров располагал к непринужденной беседе. На столе, рядом с ящичком для сигар, стояла лампа под зеленым абажуром. С другой стороны ящичка для сигар лежали три книги Энслина. В мягкой обложке, конечно же, в твердой его еще не издавали. «Мой хозяин тоже провел подготовительную работу», — подумал Майк.