– Ты, по натуре, ништяк, – облегченно вздохнул Зубов.
– Думаешь, непонятно, почему тебя сюда пихнули? – усмехнулся Лошак. – Но под мусорскую дудку я хренушки когда танцевать буду. В общем, вот что: тебя могут снова куда-нибудь сунуть. Я сейчас маляву отошлю: что в базаре сам грубанул. Так что не дергайся, если кто наезжать за меня станет. Подожди маляву. Потом получить можешь, если кто загрубит крепко.
– Хорошо, – ответила в телефон Инна. Замолчала, потом улыбнулась. – Не думаю. Мне кажется, все будет хорошо.
В это время раздался звонок в дверь.
– Извини, – сказала Инна. – Кто-то пришел. До встречи… Кто там? – звонко спросила она, подойдя к двери.
– Я, – отозвался мужской голос.
– А конкретнее? – Она прильнула к глазку. И, весело ахнув, отперла замок. Рванула на себя дверь и с веселым визгом повисла на шее крепкого мужчины.
– Привет, племянница, – прогудел тот.
– Дядя!
– Держись крепче, – пробасил он, чуть присел, поднял два больших чемодана и с висевшей на нем Инной переступил порог. Инна, отпустив его шею, отступила назад.
– Дядя Глеб, ты откуда взялся?
– Приболел малость. Вот и решил на материк скататься. Тебя заодно навестить. Как житуха-то?
Она, махнув рукой, опустила голову. Улыбка с ее губ пропала.
– Что случилось?
– Пашка человека убил. На заказное убийство пошел.
– Мама миа! Вот это уха из петуха. Он совсем, что ли, офонарел?
– Никто не знает, почему он пошел на это. А мне, например, знаешь как обидно! Ведь есть все, чтобы нормально жить. Ради чего он… – Не договорив, Инна махнула рукой и вытащила из кармана халата пачку сигарет.
– Давно балуешься? – строго спросил Глеб.
– Да уж года четыре, так что поздно воспитывать.
– Была бы мать жива, – проворчал дядя, – она б тебе…
– Ты надолго? – перебила его племянница.
– Как пойдет, – махнул он сильной загорелой рукой. – Давненько в столице не бывал. Сейчас из Домодедова еду на такси и думаю – неуж куда на Запад попал? Реклама кругом, и почти все не по-нашему. А машин тьма-тьмущая. И едва ли не все иномарки. У меня аж подмышки вспотели, ведь прям рядом проходят. А гонют как! Я водителя даже одернул. Я, говорю, тебе деньги не за смерть плачу, а за доставку.
Инна, вытерев слезы, улыбнулась:
– Ты, наверное, есть хочешь?
– Не откажусь.
– Сейчас посмотрю, что у меня есть. – Она пошла на кухню. – Я после того как Павла арестовали, и дома почти не бываю. Милиция все время приезжает. Пельмени будешь?
– Ну их на хрен! – снимая кроссовки, буркнул Глеб. – Были бы домашние. А эти, в пакетах… – махнул он рукой. – Из-за них потом изжога замучает. Ты мне картошечки свари. Соскучился. У нас она ой как дорога. Да и хрен найдешь. Осенью, конечно, бывает, и цена более-менее приемлемая. А уж если и капустка квашеная имеется, – он, блаженно улыбаясь, погладил живот, – тогда, можно сказать, я в рай попал.
– Найдем, – улыбнулась Инна.
– Погоди-ка, – вспомнил он, – я же тебе там привез кое-что.
Инна, достав несколько картофелин, начала чистить. В это время на кухню снова вошел Глеб. В руках он держал переливавшуюся серебром шубу.
– Ой! – Инна выронила картофелину и нож и взмахнула руками.
– Конечно, за размер гарантии нет, – отдавая ей шубу, проговорил дядя. – Примерно по матери твоей шил.
Инна надела оказавшуюся ей впору шубу и восхищенно сказала:
– Господи, какая красота! Что это?
– Росомаха, – довольный реакцией племянницы, улыбнулся он.
– Красота, – повторила Инна. – Спасибо, дядя! – Подойдя, поцеловала его в щеку.
– Ты же писала про шубу, – напомнил он. – Вот я и решил тебе приятное сделать. Еще шапку привез. Из полярного волка. Тоже хорошо смотрится, сейчас покажу.
– Погоди, – снимая шубу, остановила его Инна. – А то я так и не накормлю тебя.
– Наконец-то дома! – довольно улыбнулся вошедший в кабинет Константин Федорович. – Знаешь, – повернувшись, взглянул он на остановившуюся в дверях жену, – наверное, стар я стал, вот увидел свой кабинет, и все. Как бы на место все стало. Ну ее, эту дачу, с ее свежим воздухом, в баню. Для меня чище и полезней нашего московского воздуха нет. Сколько лет уж им дышу и никак надышаться не могу! – Он подмигнул жене.
– Ну конечно, – согласилась Нина, – у тебя снова начнется твоя трудовая деятельность. Звонки посреди ночи. Уедешь куда-нибудь дня на четыре, а то и на неделю пропадешь. Звонишь то из Петербурга, то из Минска. Я, наверное, поэтому и занялась магазинами, хоть какая-то работа.
– Правильно говорится, – муж обнял ее, – в гостях хорошо, а дома лучше.
– Так мы же не в гостях были, а у себя…
– Скажи прислуге, – поцеловал он ее в щеку, – пусть на стол накроет. Чего-нибудь легкого перекусить надо. И коньячку немножко.
– Хорошо.
Нина вышла из кабинета. Константин, закрыв за ней дверь, подошел к сейфу. Достал толстую кожаную папку. Открыл и углубился в чтение.
– Костя, – заглянула в приоткрытую дверь Нина, – через сорок минут будем обедать. Ну вот, ты уже занялся делами!
– Да вот счета просматриваю, – закрыв папку, улыбнулся он. – Надо все сверить. По-моему, кто-то нас пытается обмануть. Я поэтому и приехал в Москву. Ты же знаешь, доверять сейчас нельзя никому. Я имею в виду дела и связанные с ними бумаги.
– Костя… – Нина, войдя, закрыла дверь. – Я хотела сказать: думаю, ты зря послал людей в Саратов. Лорд уже на заметке у милиции, и поэтому с ним дела вести не только невыгодно, но и опасно. Где гарантия, что с золотом его подвели саратовские? Ты не думал о том, что, вполне возможно, это кто-то из его домашних…
– В таком случае его не выпустили бы, – возразил он. – И никакие деньги не помогли бы. Лорда подставили, это однозначно. И подставили саратовские. Были там двое умников.
– Но подожди, как эти саратовские могли узнать о том, что у Лорда в гараже партия золота? Значит, им кто-то сообщил об этом?
– Все гораздо проще, – улыбнулся Константин. – Золото Лорду и в Саратов вез один и тот же курьер. Лорда как раз не было. Его парни взяли ящик, не зная, что внутри, и поставили в гараж. Курьер поехал в Саратов. Там отдал часть и как-то высказался о Лорде. Саратовские оценили ситуацию и решили убрать Лорда, сообщив милиции, что в гараже у него находится золото. Но вот тут они и ошиблись. Если бы был анонимный звонок о том, что в гараже Лорда что-то есть, а при обыске там обнаружили золото, он бы сидел. А так аноним сообщил конкретно о золоте. Ну а деньги Лорда «подсказали», что его просто подставили, – весело закончил он.
– Но все-таки милиция теперь будет держать его в поле зрения.
– Это входит в ее обязанности, – улыбнулся Константин. – Ведь меня они тоже стараются не упускать из вида. И при малейшей оплошности с удовольствием уберут в места не столь отдаленные на очень длительный срок. – Он рассмеялся. – Но я постараюсь не доставить им такого удовольствия.
– Ну тебя!.. – вздохнула Нина.
Поднявшись, Константин поцеловал ее.
– Что-то давно ничего нет от Яшки. Уж не случилось ли чего?
– Ты его избаловал, – заметила она. – Можно сказать, просто завалил деньгами. Я же говорила, что не надо так…
– Он наш сын, – перебил ее Константин. – И должен иметь все. Тем более что на Западе жизнь – я говорю о настоящей, полной жизни для молодого человека – стоит очень прилично. У меня молодость прошла в провинциальном городке Курской области. Парень я был не дурак и сумел поступить на факультет журналистики. Правда, через полтора года меня с треском выгнали за спекуляцию. – Он рассмеялся. – И тогда я стал зарабатывать себе на жизнь мелкими заметками в районные газетенки. Но это была лишь видимая часть айсберга. На самом деле я занимался очень выгодным и опасным бизнесом, который попадал под статью о незаконных валютных операциях и наказывался очень строго. Сумел получить «белый билет» и ушел от службы в армии. Через год я, опять-таки благодаря деньгам, работал в солидном издательстве. Потом женился, но счастье продолжалось очень недолго. Был арестован. Получил десять лет лагеря усиленного режима. И знаешь, это, наверное, звучит странно, но я благодарен за это судьбе. Там я прошел настоящую школу умения выживать и зарабатывать деньги. Отсидел я шесть с половиной. Вел себя очень примерно и был освобожден удо – условно-досрочно. Жена, конечно, не дождалась, за что ей отдельное спасибо!.. – Константин усмехнулся. – Деньги у меня были. Остались в долларах после ареста. Воспользовался связями, которые приобрел в лагере, и начал довольно быстро завоевывать себе авторитет в уголовном мире. Впрочем, ты все это знаешь.