– Ох и запомнят нашу Лизку татары! – криво ухмыльнулся он.
– Тормози! – через пару минут сказал Моня, разглядев показавшуюся впереди «колючку».
«Шевроле» резко сбросил скорость и остановился, осветив скалы кровавым всполохом стоп-сигналов. За ним дружно встали оба джипа с охраной. Моня вытащил телефон, ткнул пальцем в кнопку и приложил трубку к уху.
– Мы на месте! – сказал он, услышав ответ. – Че дальше? Где-где? Так… И че? Ясно…
Отключив телефон, Моня растерянно посмотрел в сторону моря.
– Че? – спросил Шварц.
– Писец! – шмыгнул носом Моня. – Суд начнется через полчаса на списанной подводной лодке. Она где-то там на якоре болтается…
Шварц раскрыл дверь, быстро высунулся, посмотрел на темное, без единого огонька море и спросил:
– Так а как мы на эту лодку попадем? Они кого-то пришлют?
– Хрен там! – сказал Моня. – Своим ходом придется… Под скалами в тайнике лежит надувная лодка…
– Что? – подбежал к двери начальник охраны.
Моня со Шварцем быстро переглянулись, потом Моня сказал:
– Глянь под скалами тайник в темпе! Он пластиковой бутылкой обозначен…
31
– Слушаю! – ответил голос с едва заметным акцентом.
– Все в порядке, Ремзи! Давайте! – выдохнул в трубку аквалангист.
– Понял! Тут этот звонил…
– Пока не отвечайте! И вообще никаких разговоров! Быстрее! Я жду!
Отключив телефон, аквалангист обошел рубку и окинул море настороженным взглядом. Преждевременное появление конвоя могло спутать весь его хитроумный план. Но на горизонте по-прежнему не было видно ни единого огонька.
Аквалангист посмотрел в сторону темной громадины Скалистого. Однако и там рассмотреть ему ничего не удалось – слишком далеко было до берега. Впрочем, Ремзи с Рустемом ничего особо героического совершать было не нужно. Задание у них было – ребенок справится.
В ожидании прибытия молодых крымских татар-ваххабитов аквалангист вдруг почувствовал, насколько сильно ему хочется курить. Сигарет он с собой не взял, но они были у убитых. И аквалангист просто нырнул в темную рубку и обшарил карманы матроса. Вытащив пачку и зажигалку, аквалангист подался под стенку и прикурил. Сигареты у матроса были российские – крепкий «Донской табак».
Уже после пары затяжек аквалангист почувствовал приятное расслабление. «Никотиновый наркоз», конечно, не мог сравниться по силе ощущений с «азотным», но зато и для жизни он был намного безопасней…
32
Шварц в последний раз нажал ногой на педаль и оглянулся:
– Готово, Монь!
Стоявший у джипа с начальником охраны Моня быстро сунул ему свой телефон и подошел. Лодка в надутом положении была чуть побольше детского манежа. Шварц развел руками:
– Больше нельзя, Монь, лопнет!
В этот момент начальник охраны быстро проговорил:
– Здоров, Чалый! Извини, что разбудили! Но Моне срочно нужен твой катер, не одолжишь? Где-где?.. Ясно…
– Ну? – спросил через плечо Моня.
– Он в Феодосии… – упавшим голосом сообщил начальник охраны. – Может, в прокат еще какой позвонить?
– Какой прокат? У нас двадцать пять минут осталось! А сюда от Севастополя на глисере ходу час, не меньше!
– Так че делать будем? – пнул ногой надутую лодку Шварц. – Подождем, пока наш катер пришлепает?
– Охренел, че ли? Чтоб какие-то татары раззвонили по всему Крыму, что Моня на «стрелку» опоздал?! На этой поплывем! Вдвоем!
– Так это! Я тогда пулемет возьму, да, Монь?.. – быстро повернулся к «Шевроле» Шварц.
– Какой пулемет, твою мать! Она хотя бы нас выдержала! Насос откручивай! – рявкнул Моня и бросился к распахнутой дверце «Шевроле».
Несколько секунд спустя он вынырнул обратно и швырнул Шварцу огромную войлочную шапку с отворотом. Вторую такую же Моня натянул на свою лысину, немного подумал и быстро наклонился в салон. Когда он высунулся снова, на его голове поверх шапки уже была надета квадратная натовская каска с очками, купленная по случаю во время учений «Си-бриз». Подвигав ее на голове, Моня удовлетворенно хмыкнул:
– Пару «лимонок» влезет!.. А ты, Шварц, по карманам распихай! Чего встали, движок цепляйте, быстро!
Двое охранников метнулись к лодке. Начальник охраны, нервно теребя на плече ремень «калаша», сказал:
– Слышь, Монь! Может, лучше я со Шварцем поплыву? А то кто знает, как оно там в море обернется, а я все-таки в морской пехо…